Осознание, шок.
Некогда, не время, не место, потом, всё потом.
– Хватайся за меня!
– Что?..
– Руки на талию! Ну?!
Дверь, дверь, дверь, где же ты, родимая, столько дыма, ни хрена не видно.
Ага, вот она. Уже приоткрыта, уже лезут в узкую щель неуклюжие фигуры в громоздких БОПах* – по одному, друг за другом. Грамотно: если дверь сейчас распахнуть на всю ширь, пламя получит дополнительную порцию кислорода и забушует с новой силой.
Девочку выхватывают из рук Яны, саму Яну вместе с так и не убравшим руки с её талии мальчишкой тянут в сторону жёлтой машины с алой надписью «Аmbulance» – задом наперёд, зеркально отражённой, как смешно на эту надпись смотреть, просто ужасно смешно.
Шок, это просто шок. Это пройдёт.
– Не надо в больницу. Я сама врач.
– Вы уверены? Вы не пострадали? А молодой человек?
– Девочку обязательно надо. Она долго дышала дымом.
– Девочку уже увезли. Послушайте, вы точно отказываетесь от госпитализации? А молодой человек?
Яна оборачивается. Мальчишка трясёт головой.
– Я в порядке…
– Сумка моя где?
– Вот…
За спиной у него, оказывается. Интересно, масло растаяло? Там было так жарко.
Яна не выдерживает и начинает смеяться. Они только что чуть не сдохли: упади стеллаж им на головы – и всё, финита ля-ля. А она думает про масло! Про сливочное, вкусное, богатое витамином А масло.
Господи, как жрать-то хочется…
– Мы в порядке. Всё нормально.
Огибая, продираясь, подныривая и лавируя – прочь из толпы, подальше от рынка. Там уже не страшно, там уже всё под контролем, там уже работают профи и спасать есть кому – если есть кого спасать.
На чёрном пальто не видно пятен, а вот голубые джинсы в тёмных кляксах – сажа, наверное. Зрачки всё ещё расширены, губы подрагивают.
– Далеко до дома?
– Васнецовка.
– Ого, какая даль.
– Доберусь.
– Нет уж, дружок, идём ко мне. Во-он мой дом – два шага, один прыжок. Отойдёшь немного от экшена, договорились? Потом домой отправлю. Хорошо?
– Ага.
*Боевая Одежда Пожарного
– Точно не надо снотворного?
– Точно. Я не люблю таблетки пить.
– Ну смотри.
Яна ещё раз оценивающе оглядела своего позднего гостя. Мальчик хорошо держится. Хотя какой он мальчик – восемнадцать лет, первокурсник. Будущий инженер-авиастроитель Роман Соловьёв. Красиво звучит. Солидно так.
А сам ещё не соответствует взрослым имени-фамилии, тонкий-звонкий, отовсюду острыми углами мослы выпирают. Мальчик, короче.