Ожившее пророчество - страница 2

Шрифт
Интервал


Не замечая катившихся по бледным щекам слез, звездочет поспешил в дворцовую библиотеку, занимавшую огромный зал рядом с императорской опочивальней. Его торопливые шаги гулким эхом раздавались под сводами величественных покоев.

Кивнув придворному стражнику, дрожащими от волнения немощными руками предсказатель с трудом приоткрыл резную дверь из киликийского кедра, украшенного золотым двуглавым орлом династии Палеологов.

Ночной стражник вопросительно взглянул на старца, но не остановил его, памятуя о том, что императорский звездочет может беспрепятственно входить в библиотеку, куда под страхом смертной казни был строжайше воспрещен вход простым смертным.

На рассвете странные звуки привлекли внимание бдительного стражника, и он осторожно приблизился к резной двери библиотеки, не решаясь переступить порог.

Над огромным фолиантом рыдал звездочет, пытаясь сквозь слезы рассмотреть что-то очень важное в раскрытой книге, понятное только ему одному.

Вид плачущего старца почему-то глубоко опечалил душу византийца, и он замер от тяжелого предчувствия, покрывшись холодным потом под золочеными доспехами.

Справившись с рыданиями, предсказатель поднял голову и встретил обеспокоенный взгляд храброго воина, час назад безропотно пропустившего старца в покои великого императора.

Путь из библиотеки до царской опочивальни показался звездочету бесконечно долгим и беспредельным. Он медленно шел по мозаичному полу дивной красоты, рассматривая замысловатый узор, составленный из драгоценных камней, ярко горевших в лучах восходящего солнца.

Единственное, чего желал в этот миг верный слуга многих поколений Палеологов, – это выпросить у непреклонных небес разрешение быть рядом с последним императором великой Византии в самые трудные мгновения его жизни.

Императору тоже не спалось в эту тревожную грозовую ночь, его мучили кошмары, удушливыми волнами отгоняя долгожданный сон. Он с удивлением увидел, как в опочивальню проскользнула сгорбленная серая тень звездочета и остановилась перед преградившим дорогу стражником, который был обязан в любое время дня и ночи пропускать предсказателя в царские покои.

Обеспокоенный император привстал на ложе, с тревогой всматриваясь в лицо верного старца, едва видимое в предрассветном сумраке. Константин затаил дыхание, не решаясь первым задать вопрос, заранее зная ответ.