Фелипе ставит на стол тарелку с бокадильо[30], и я с удовольствием вгрызаюсь в маленький сэндвич с хамоном серрано.
– Испугалась? – спрашивает он и садится ко мне так близко, что наши колени соприкасаются.
– Чего? – спрашиваю я, поджимая ноги. – Это все сказки.
Фелипе вздрагивает, как будто я оскорбила его лично. Я жду, что он что-нибудь скажет или пойдет за новой книгой, но Фелипе просто водит пальцем по рисунку. На нем изображен мужчина, держащий в руках Книгу из тринадцатой сказки, на обложке Книги герб Бралага.
– Что не так? – спрашиваю я.
– Ничего, – отвечает Фелипе и пожимает плечами.
– Ты расстроился, что Книгу уничтожили и ты не успел ее прочесть? – Я пытаюсь как-то разрядить обстановку.
– Я не ожидал от тебя такой недоверчивости после того, что тебе довелось пережить, – говорит он немного сердито.
Внутри у меня все сжимается, я напрягаюсь.
– Ты хотел сказать «скептицизма»? Ну да, я скептик, прости. Жаль, что разочаровала тебя.
– Скорее удивила, не разочаровала.
– Почему?
– Ты видела черный дым, и, хотя доказательств, что ты реально его видела, не было, ты хотела, чтобы все тебе поверили. С чего ты решила, что твои предки тебя обманывают?
Я открываю рот, но ничего не произношу. Дело не в том, что мне нечего возразить, а в том, что он вспомнил пережитое мной. Он попал в самое больное место. Скорее всего, Фелипе поступил так, потому что принимает близко к сердцу все, что мы только что прочли. Но он ведь не Бралага, почему же мои слова так его задели?
– Ты считаешь, что все это правда? – спрашиваю я, игнорируя насмешку, прозвучавшую в его вопросе. – Ты веришь, что все сверхъестественное, описанное в книге, происходило в действительности?
– У меня пока нет точных ответов, только размышления, – говорит он, не глядя мне в глаза, – но не уверен, что ты готова их услышать.
– Поделись размышлениями, – умоляю я, мой взгляд готов прожечь дыру в его голове.
Наконец он поднимает голову.
– Мой прадед, – начинает он, – рассказал мне кое-что перед смертью. У него не было никаких доказательств. – Глаза Фелипе сверкают в возбуждении. – Но он никогда не лгал мне.
До сих пор Фелипе охотно делился со мной знаниями. Но этот, настоящий секрет он никому еще рассказывал. Что бы ни поведал ему прадедушка, Фелипе, без сомнения, в это верит.
– Что же он рассказал? – спрашиваю я.