«Как же больно. Я не могу его оставить. Но почему так тяжело? Господи… прошу, покончи с моими муками. Дай силы – или покоя. Позволь довести это до конца. Если нас раскроют – меня сотрут, а Кевина вернут отцу. Нам нельзя… нельзя расставаться», – думала Нина, скрипя зубами.
Это было невыносимо. Но она справилась. Не дрогнула, не вызвала ни малейшего подозрения. Преодолев роскошный, большой двор, девушка прошла через стеклянные двери ресепшена, поднялась с помощью лифта на третий этаж и остановилась перед дверью с тусклой табличкой: 12. Внезапно её осенила мысль: будет ли она жить одна? Или с соседями? И почему этот вопрос всплыл только сейчас?
Комната общежития встретила тишиной и пустотой. Сквозь заляпанные, высокие окна просачивался ярко-жёлтый солнечный свет. Серое помещение оказалось почти голым: кровать с матрасом, потёртый стол у окна, справа – дверь в крошечную ванную: душ, зеркало, умывальник, унитаз. Всё имело запущенный вид – со сколами, трещинами, шероховатой плиткой и пожелтевшим пластиком. В воздухе стоял слабый запах сырости и затхлой тряпки – будто комнату открывали только по необходимости.
Освободив брата от чемоданных оков, Нина рухнула на кровать и вцепилась пальцами в голову. Она дышала часто, обрывисто. Как после побега. Как после преступления.
– Что я наделала… – повторяла она, как безумная.
На удивление спокойный Кевин тем временем осматривал «хоромы». Невзирая на скромный размер комнаты, в ней было немало преимуществ. Например, прекрасный вид на внутренний двор с ярко-зелёным газоном. Слева – мрачная, готическая Академия. Справа – пост охраны и кованые, блестящие ворота. Вдоль забора – узкие, ровные туи, подстриженные до одинаковой высоты. Комната была не угловой – а значит, в холодное время года здесь должно было быть немного теплее, чем в остальных на этаже. К тому же в спальне имелась небольшая, но ванная комната, которая уберегала детей от дополнительных хлопот.
– Нина! – вдруг окликнул от радости Кевин, привлекая внимание сестры, – смотри, как здесь красиво! Какие люди маленькие! – прислонившись носом к стеклу, он поцеловал холодное окно и почти лёг на подоконник.
Оцепенев от ужаса, Нина в тот же миг оттащила брата за плечо подальше.
– Не смей подходить туда! – резко сказала она, держа его крепко, но аккуратно, полностью контролируя силу.