– Еда – это не просто топливо, – думал он, помешивая соус. – Это маленький ритуал, который помогает отвлечься от мыслей.
После ужина он садился за компьютер. Старый ноутбук гудел, как пчела, но справлялся с базовыми задачами. Андрей читал статьи, смотрел фильмы или просто листал ленту в социальных сетях. Иногда он играл в шахматы онлайн – это было его давнее хобби, унаследованное от отца.
– Шахматы были не просто игрой, – думал он, – они напоминали ему о жизни, где каждый ход требует выбора, а судьба зависит от расстановки сил.
Иногда он брал в руки фотоаппарат – старый «Зенит», доставшийся ему от деда, – и выходил на улицу. Москва ранним утром была его любимым объектом для съёмки. Город, ещё не проснувшийся, казался ему другим – тихим, задумчивым, почти мистическим. Он фотографировал старинные фонари, покрытые инеем ветви деревьев, кошек, греющихся на подоконниках.
– Каждый кадр был уникален – как капля воды, которую невозможно удержать в руке. Фотография же давала иллюзию власти над временем, позволяла заморозить миг, прежде чем он исчезнет навсегда.
Его любимыми авторами были Толстой и Достоевский, но рядом с ними на полке стояли научно-фантастические романы. Он любил читать перед сном, погружаясь в миры, где реальность переплеталась с вымыслом.
– Философия и наука – будто две стороны одной медали: одна стремится разгадать смысл, другая – обрести истину. Но где проходит их граница, он так и не понял.
Андрей закрыл книгу и посмотрел в окно. За стеклом Москва спала под плотным покровом тумана. Улицы были пусты, только фонари мерцали, словно звёзды, упавшие на землю. Он вздохнул, чувствуя странную тревогу, которую не мог объяснить. Может быть, это был просто ночной страх, порождённый усталостью и книгой? Или что-то большее?
Он вспомнил слова Павла, сказанные несколько дней назад:
– А что, если время не такое уж необратимое? Что, если оно – всего лишь иллюзия, которую мы сами себе навязали?
Андрей улыбнулся, качая головой. Научный скептик в нём сразу же нашёл десяток контраргументов. Но часть его, та, что любила фотографировать рассветы и читать Достоевского перед сном, задумалась: а вдруг?
Он не знал, что завтра этот вопрос станет центральным в его жизни. И что ответ на него будет стоить слишком многого.
В лаборатории, где Андрей проводил большую часть своего времени, царила атмосфера, наполненная энергией научного поиска. Высокие потолки, массивные деревянные двери и старые приборы, покрытые пылью, создавали ощущение, будто время здесь остановилось. В углу комнаты стоял большой металлический шкаф, заполненный различными деталями и инструментами, а в центре – массивный стол из тёмного дерева, покрытый следами многочисленных экспериментов. На стене висел портрет Эйнштейна, который, казалось, внимательно следил за каждым движением молодого учёного.