Светало быстро. Игорь вернулся в комнату, оделся полностью, но не согрелся. Подумав, он закутался в одеяло и сел на стопку корпешек.
– А, проснулся! – обрадовался заглянувший Еркебулан. – Молодец. Пошли, завтракать будем. Бану уже стол накрывает.
Стол был уставлен тарелками с закусками. На плите стоял большой казан. Бану шумовкой вылавливала из него крупные поджаристые баурсаки.
– Доброе утро, – поздоровался Игорь.
– Доброе, доброе, – ответила Бану. – Давайте садитесь. Сейчас чай будет.
Еркебулан подошел к жене сзади, приобнял ее и громко чмокнул в щеку.
– Э, Ерке, қойшы![5] – оттолкнула его локтем Бану. – Иди детей разбуди.
– Да встали они, – зевнул Еркебулан, присаживаясь за стол рядом с Игорем. – Умоются и придут.
– У вас красивый дом, – обронил Игорь. Он чувствовал себя не совсем в своей тарелке.
– Нормальный дом. Как у всех.
Игорь не знал, что еще сказать.
– Ты чего такой бледный сегодня? – спросил Еркебулан. – Не заболел?
– Не, – помотал головой Игорь.
– Сейчас чаем горячим напоим, и все пройдет, – сказала Бану, продолжая возиться у плиты. – Ерке, где дети?
Игорь через открытую дверь увидел, как по коридору крадутся один за другим двое пацанов – тощих, лысых, с улыбками до ушей. Тот, что шел впереди, поймал взгляд Игоря и прижал палец к губам. Игорь слегка кивнул.
– Да придут сейчас, куда они денутся, – буркнул Еркебулан.
В этот момент пацаны заверещали и одним прыжком запрыгнули на спину отца. Еркебулан чуть не упал со стула, но захохотал, вскочил и принялся бегать по коридору. Пацаны держались крепко и визжали от удовольствия.
– Все, обезьяны, слазьте! – тяжело выдохнул Еркебулан, возвращаясь к столу. – Слазьте. Конь устал.
– Еще! Еще! – вопили пацаны.
– Эй, хулиганы, оставьте папу, – с притворной строгостью прикрикнула Бану. – Он нам еще пригодится. Руки мойте – и за стол.
– Мы уже мыли! – возмутился старший.
– Таир, а кто тебе сказал, что папа у нас чистый? Сам помой и Айдарику помоги. Давайте-ка, живо. И без разговоров.
Пацаны убежали и скоро вернулись, демонстративно выставив перед собой мокрые ладошки.
– Вижу-вижу, – кивнула Бану, разливая чай.
Все затихли, потому что баурсаки оказались волшебными. Оторваться невозможно. Игорь ел и думал, что, наверное, все дело в воздухе. Баурсак ведь внутри пустой, наполненный воздухом. А местный воздух и сравнивать нельзя с копотью и дымом города.