Роженица металась по койке, словно её бросили на раскалённую сковородку. Кожа лоснилась от пота, глаза сжались от боли, а на лице пролегли глубокие морщины. Она протяжно стонала и ругалась матом.
На краю койки возле Нади сидела Арина. Одной рукой она крепко сжимала её кисть, второй гладила по сальным волосам.
– Арина, позволь мне… – Эрик склонился над кроватью и коснулся Надиного лба. – Жара нет, это хорошо. Как ты себя чувствуешь, Надежда?
– А что, по мне незаметно? – процедила она сквозь стиснутые зубы. – Хреново мне! Вот-вот сдохну!
– Ну-ну, вот так говорить не надо.
– Буду говорить так, пока эта чёртова боль не пройдёт! – Её лицо исказила судорога. – Просто скажи мне, ты правда в этом разбираешься? Как принимать роды?
– Да, принимал много родов у нас, в Лонгйире. – Он аккуратно раскладывал тряпицы на прикрученной к полу тумбочке, придирчиво проверяя каждую на чистоту. Одну с большим чёрным пятном, не глядя, отбросил в угол.
В каюту вошёл Матвей с ведром в руках.
– Я принёс воду. – Он мельком глянул в сторону Нади и быстро отвёл взгляд, словно опасаясь смутить её.
– Как следует прокипятил?
– Да.
– Хорошо, ставь сюда.
Матвей поставил ведро возле кровати и встретился взглядом с Надей.
– Как ты? – спросил он.
Заданный вопрос образовал на её лице жуткую улыбку.
– Если меня сегодня ещё раз спросят «как я»…
– Арина, Матвей, вы идите, – спешно вставил Эрик, окуная палец в воду для проверки. – Дальше мы с Машей справимся сами.
– Ладно. – Арина ещё крепче стиснула руку Нади. – Держись. Всё будет хорошо.
– Спасибо, – с усилием ответила она.
– Мы будем за дверью, если вдруг понадобимся, – дал знать Матвей.
Выйдя в коридор, Арина прислонилась к стене и медленно сползла на пол.
– Вот что я тебе скажу, Матвей. – Её карие глаза взглянули в его лицо. – Никогда не буду рожать.
Собиратель опустился рядом, положил руку ей на плечо и прижал к себе. Арина уткнулась носом ему в грудь.
– Может, пойдёшь обратно в койку? – тихо спросил он. – Я подежурю.
– Не хочу. Всё равно не засну, пока не удостоверюсь, что с малышом всё хорошо.
– Это может надолго затянуться.
– Знаю. – Она спрятала руки в рукавах и прижала их к животу. – Помнишь Мишель, француженку с нашей станции? Так она вроде часов двенадцать свою двойню рожала. Я как услышала, так и не поверила сперва, что так долго. Раньше думала, это намного быстрее происходит.