– Да, бывает по-разному. Порой и двух часов хватает.
Матвей сверился с часами на ваттбраслете. Половина пятого утра.
– Надеюсь, с ней всё хорошо, с Мишель, – прошептала девушка и виновато добавила:
– И с её малышами. Не помню, как она их назвала.
Матвей без слов разделил её надежду.
– Нет уж, сто процентов. Никогда я не буду рожать, – сонно пробормотала Арина и задремала у него на груди.
Когда из-за двери донеслись сдавленные крики, она вздрогнула и крепче к нему прижалась. Голос Эрика настойчиво советовал роженице тужиться.
Появился Лейгур с охапкой старых полотенец, наволочек и простыней, похожий на гигантский снежок. Молча кивнув Матвею, он осторожно постучал в дверь. В проёме показалась Маша.
– Спасибо, – торопливо бросила она, подхватывая у него ткань, и захлопнула дверь.
Лейгур озадаченно постоял с минуту, посмотрел на Матвея с Ариной.
– Пойду что ли стулья нам всем принесу, – задумчиво произнёс он, почесав затылок, и скрылся за поворотом.
Но Матвей стульев так и не дождался. Арина заразила его дремотой, и он медленно погрузился в приятную пучину ярких сновидений.
Его разбудил голос Максима:
– Ну что, чудо рождения ещё не произошло? – Он прислонился ухом к двери.
– Видел Тихона? – спросил Матвей, протирая глаза.
– Да, оставил пацана дежурить в рубке. На всякий случай держим связь по рации. – Он похлопал по карману, откуда торчала чёрная антенна. – Весь день мне мозги плавит вопросами, хочет кораблём научиться управлять, видите ли.
Он отодвинул один из поставленных рядом стульев – видно, Лейгур всё же притащил их, пока они спали – и сел, прислонившись к стене.
– Сколько прошло-то? – Максим кивнул на дверь.
Матвей взглянул на часы ваттбраслета и обомлел от увиденных цифр. Он был готов поклясться, что прикрыл глаза на минуту.
– Восемь часов, – ответил он.
– Восемь часов, одуреть. – Максим шумно выдохнул. – И вы тут всё это время сидите? Может, хоть поедите?
При упоминании еды в животе заурчало, и Матвей почти было согласился, как вдруг из каюты донёсся крик:
– Нет! Нет! Господи!
У него сердце оборвалось. Арина быстро проснулась, двинув затылком по челюсти Матвея. Максим вскочил со стула, подошёл к двери, замешкался на мгновение, но затем открыл.
В каюте стоял тяжёлый запах пота. От разбросанных по полу окровавленных полотенец тянуло металлическим духом.