Нона смочила свой носовой платок водой и протёрла опухшее лицо Наташи.
Наташа встала:
– Я пойду на улицу, мне одной надо побыть.
Нона остановила её жестом руки:
– Подожди, я гляну, что в коридоре делается.
Она выглянула в коридор.
– Никого нет, иди потихоньку. И постарайся меня услышать, не наделай глупостей, рисковать тебе нельзя, дети у тебя, и это самое главное.
Она прикрыла дверь за Наташей, а у самой навернулись слёзы: «Бедная девочка! Как тут сил на всё это «блядство» набраться? Как жить? Как работать? Круг сужается, нужно самой переводиться в более спокойное место и делать это как можно быстрее, иначе буду следующей. А Наташке надо помочь с работой обязательно». Нона взяла ручку и в ежедневнике написала: «Работа для Натальи, срок исполнения – месяц».
Наташа быстро спустилась по лестнице и вышла из здания. В голове всё перемешалось, всплывали только отдельные фразы: «кто-то в замешательстве выпустил обойму», «секретная информация», «никто правды не скажет». Она почти бежала и остановилась только у дверей своего дома. Прислонившись лбом к стене, в ужасе подумала: «Могут меня выселить из этого дома, и куда я тогда пойду? Я приму решение завтра, всё потом».
Очень кружится голова. Медленно открыв дверь подъезда, постояла немного и потихоньку пошла по лестнице.
Дома никого не было. Она закрыла входную дверь, подошла к кровати и легла. Слёзы струились по щекам, рот пришлось закрыть двумя руками, чтобы вой и страшные гортанные крики, которые рвались из неё наружу, не услышали соседи.
Его больше просто нет, нет совсем. Почему, почему меня всегда бросают самые близкие и дорогие сердцу люди? Без них немыслимо жить, дышать, просыпаться и радоваться жизни. Сначала мама и папа, когда мне было девять лет, а теперь муж – моя половинка, частица меня самой. Тогда, в детстве, если бы не дядя, мамин брат, которому сообщили соседи о смерти родителей, я бы просто не выжила. Папу и маму тоже расстреляли, только в девятнадцатом году, и они – тоже враги народа: слишком хорошо жили. Экспроприировали у нас имущество и заодно, помахав наганом, тоже нажали на курок. Вот, детки, живите новой жизнью в любви и радости. Всё это пронеслось у неё в голове одним мигом. Наташа поджала под себя ноги, обхватила голову руками и тихонько стала раскачиваться, так почему-то было легче.