Мы еще поговорили немного, потом мама легла на высокие подушки, а я прикорнула рядом, и мы неожиданно заснули и спали до самого утра, и даже когда я уходила на работу, мама еще спала.
Уже на работе, в учительской, я вспомнила о ночном звонке и набрала номер родителей Лары (именно так и было записано в свидетельстве о рождении), мне ответили сразу же, видимо, Ларочкина мама так и просидела всю ночь у телефона.
– Вы простите меня, Екатерина Андреевна, я ведь и на время не посмотрела, сразу позвонила вам, может быть, вы что-то знаете…
Я знала.
Ларочка появилась в нашей школе в середине девятого класса. Отец ее – какой-то уникальный специалист в мостостроении – много лет работал в Алжире, сначала жил там один, потом, заключив многолетний контракт, перевез туда жену и дочь, уже там у них родился сын, младший Ларочкин брат. Лара с братом ходили в русскую школу, но на французском говорили, как на родном, а еще немного знали английский, и Лара, пришедшая в школу в тот момент, когда мы говорили о Базарове, которого большинство умненьких моих парней считали полным придурком, а девушки вообще этим персонажем не заинтересовались им ввиду его асексуальности, что, конечно же, не добавляло драйва в уроки, поразила меня тем, что встала на сторону Базарова, вызвав ожесточенную дискуссию, и в результате не совсем понятную подросткам книгу прочитали абсолютно все в классе, а после Лара написала сочинение, где диалоги сплошь были на французском языке (с аккуратным переводом в скобках каждой фразы).
Одевалась Лара с большим вкусом, на школьные вечера приходила в удивительной красоты джинсовых платьях: белых, сиреневых, салатовых, – и кроссовках. Она была белокура, негустые вьющиеся волосы мягкой волной опускались на ее покатые плечи или топорщились, как у одуванчика, стоило ей попасть под моросящий дождь. Фигура у нее была крепкая, но тонкая в талии, а грудь такая высокая и красивая, что на нее постоянно пялился наш учитель физкультуры – безумный татарин, – и так уже женившийся два года назад на нашей же выпускнице, едва ей исполнилось восемнадцать лет, так что теперь приходилось постоянно его одергивать.
Лара прекрасно танцевала, ее какое-то время возили в какую-то элитную хореографическую студию в Алжире (столица Алжира – тоже Алжир), пока на девочку не положил глаз спонсор этой студии – невероятного богатства старик, – пришедший однажды в студию и прямо на занятии повесивший на шею девочке бриллиантовое ожерелье, и отец Лары категорически прекратил все эти танцы, несмотря на заверения директрисы, что инцидент исчерпан и девочка находится в полной безопасности.