– Топор войны, говоришь? – в голосе Домиано мелькнул интерес, от чего по моей спине побежал холодный пот. Арнольд сделал шаг ко мне, и я, не раздумывая, отступила, спрятавшись за могучую спину Домиано. Он не шелохнулся, но я увидела, как напряглись его плечи, будто в любой момент он готов был вцепиться врагу в глотку.
Прошу… Домиано… Не соглашайся.
– Да, Домиано. Столько лет наши семьи убивали друг друга, и только мы с тобой смогли довести эту войну до холодной. Если ты отдашь мне эту девчонку, я признаю тебя лидером всех мафий мира. Мы вместе захватим Аравию и покончим с ними, – тараторил Арнольд, задыхаясь от нетерпения. Он напоминал безумца из фильмов о психбольницах. Только это происходило наяву.
Я осторожно сжала ткань идеально отглаженного пиджака Домиано. Пожалуйста… Повернись… Посмотри мне в глаза… Не отдавай…
Он медленно обернул голову через плечо, будто услышав мои беззвучные мольбы. Я подняла взгляд, вцепляясь глазами в его чёрные, глубокие, как сама ночь. Я впервые в жизни была готова умолять. Домиано – это не чудовище. Он – моя единственная защита. Моя стена. Моя крепость. Пока отец лежит между жизнью и смертью, только он может удержать меня от гибели.
Я жалобно замотала головой, мысленно выпрашивая: оставь меня с собой.
Домиано закрыл глаза, на мгновение задержал дыхание… и повернулся к Арнольду.
– А кто тебе сказал, что я хочу зарыть топор войны, недоумок? – его голос, хриплый и глубокий, как раскаты грозы, разнёсся по залу. Я вздрогнула. – Я буду лидером всего мафиозного мира, Арнольд. А если ты откажешься преклониться передо мной – я убью тебя голыми руками.
Я осторожно выглянула из-за его спины и встретила взгляд Арнольда – бешеный, налитый кровью. Домиано это заметил. Резким движением он притянул меня за край платья назад.
– А её ты никогда не получишь. Она моя, – эти слова резанули моё сердце, словно лезвие. Острые, безжалостные, и всё же… я не могла не признать: от них сердце билось сильнее, громче, будто готово было вырваться из груди.
Он повернулся ко мне, не глядя, и коротким кивком указал на выход. Я не посмела перечить. Мне было жутко страшно.
Мы вышли из здания, словно из капкана, и расселись по машинам. Домиано вёл на высокой скорости. Он был зол. Я чувствовала это кожей, каждым нервным окончанием.