Артём почувствовал, как сердце ускоряет ритм. Именно об этом говорил Дамир, именно это они видели на поляне.
– И что вы собираетесь делать? – спросил он, стараясь звучать нейтрально.
Красные индикаторы на коммуникаторе Давида мигали в такт с учащённым дыханием Артёма.
– Существует протокол, – медленно ответил Давид. – «Гармонизация». Система подавления нестандартного поведения животных. Она активируется автоматически при достижении определённого порога аномалий.
– Подавления? – переспросил Артём, чувствуя, как температура в комнате повышается от его растущего гнева. – Вы собираетесь просто… отключить то, чего не понимаете?
– Это мера безопасности, – ответил Давид, но в его голосе не было уверенности. – Всемирный экологический совет настаивает на строгом контроле всех изменений в биомнемических цепях. Слишком большой риск дестабилизации всей экосистемы.
– Или слишком большой страх перед тем, что природа выходит из-под контроля? – Артём почувствовал, как его голос становится горячим, как пламя свечи, которая уже погасла.
– Гармонизация была создана как мера безопасности, – тихо сказал Давид. – Но я начинаю думать, что мы пытаемся заставить природу следовать нашему сценарию, вместо того чтобы услышать её собственный голос.
В его словах Артём услышал эхо слов Дамира о том, что надо учиться слушать, а не контролировать. О том, что древние связи пробуждаются, и с ними нужно не бороться, а понять их. Неужели отец и Дамир говорили об одном и том же?
– Если твоя мать была здесь… – продолжил Давид, и его голос дрогнул, – она бы настаивала на изучении этих изменений, а не на их подавлении. Она всегда говорила, что природа мудрее нас. Что мы должны быть учениками, а не хозяевами.
Давид встал и подошёл к одной из полок с растениями. Бережно коснулся листа небольшого растения, чьи фиолетовые цветы были закрыты в вечернее время.
– Это один из последних экземпляров Spiraea Ambrosia, – сказал он. – Твоя мать нашла его во время экспедиции в Западную Амазонию. Она назвала его «растением, помнящим дождь». Оно раскрывает цветы только после определённой последовательности дождливых и солнечных дней. Как будто помнит ритм сезонов, даже если выращено в контролируемых условиях.
Он повернулся к Артёму:
– Иногда я думаю, что всё живое помнит нечто большее, чем мы можем измерить нашими приборами. Что каждое создание – часть какой-то огромной сети, которую мы ещё не научились видеть.