Елена залезла в свою барокамеру и улеглась на матрасике. Она отвернулась от Маргариты и Шишкина, не желая больше смотреть в их сторону.
В следующую минуту Маргарита подошла к ней и тихо спросила:
– Ты как себя чувствуешь?
Елена молчала.
Кондрашкина понимала, что бедной девочке стало страшно от того, что она только что увидела, и поэтому решила сразу все объяснить.
– Я ему немножко память подтерла, – сказала она шепотом.
Елена чуть повернула голову.
– Но зачем: он, ведь, обещал никому ничего не рассказывать?
Маргарита вздохнула и посмотрела на Коржикову, как на глупого ребенка:
– Они все трепачи, Лен: создай ему более или менее располагающую обстановку, и он выложит все за милую душу.
– Но после твоего «сеанса» он даже имени моего вспомнить не сможет, а уж про то, что здесь произошло – и подавно, разве не так?
– Откуда ты это знаешь, Лен? – насторожилась Маргарита.
– Знаю, – ответила Елена, – после твоих процедур я иногда забывала, как Сережку моего зовут: порой, мне по двое суток нужно было для того, чтобы вспомнить, как он выглядит…
– А почему ты мне раньше ничего не говорила? – нахмурилась Маргарита: ей не нравились такие сюрпризы.
– Потому что забыла! – неожиданно выкрикнула Елена.
– Потише, Лен, – сказала Маргарита и осмотрелась.
– Да нет тут никого – не бойся.
– Послушай Лен, давай-ка быстренько разберемся, что с тобой происходило после наших сеансов, а потом ты поспишь, хорошо?
– Не хочу, Рит: у меня и так башка раскалывается, а я еще должна что-то вспоминать. И вообще, я и так уже хочу спать.
– Ну, хорошо – спи, если хочешь, но мы еще вернемся к этому разговору – это важно.
– Мне уже ничего не важно, Рит, кроме одного: родить поскорее и улететь с этого дурацкого острова.
Кондрашкина помолчала, а потом, с сожалением посмотрев на Елену, сказала:
– Да, желание хорошее, не скрою, но это так просто не делается.
– Что ты имеешь в виду?
– Да так, не забивай голову – ложись спать.
– Нет, ты скажи, – не отставала от нее Елена.
Маргарита вздохнула:
– То, что я тебе сказала насчет срока твоей беременности…
– Что мне ходить вот с этим двадцать три года? – Елена показала на свой выпирающий живот. – Конечно, помню.
– Так вот – эти показания не могут быть ошибочными, но если мы кое-что сделаем…
– Что, например?
– Ты можешь меня не перебивать? – повысила голос Маргарита.