Кровь так же исчезла в лезвии ножа, а сам он переместился в руки Веледары. Оракул привычным движением поместила его в центр фигуры, и круг зажёгся. Тёмная линия начала заполнять пространство: она кружилась, изгибалась и в итоге заняла четверть круга. Веледара удивлённо посмотрела на князя, потом на девочку, потом на круг и произнесла:
– Гостомысл, я не понимаю, как такое возможно и где ошибка, но девочка действительно твоя внучка.
Все молчали. Оракул ошибся или когда первый раз давал предсказание, или сейчас.
– Зелье, – бросил князь.
Ему передали хрустальный флакон. Гостомысл срезал у себя пару волосков, а потом выдернул один с головы Хельги. Та снова не издала ни звука.
Кинув волосы во флакон, князь передал его обратно. Тот, кто дал зелье Гостомыслу, собрал магию в руках и направил её на жидкость во флаконе. Повторив это несколько раз, он заткнул и встряхнул ёмкость – зелье окрасилось в красный цвет, подтверждая, что девочка является князю роднёй.
– Может, я её всё же заберу? – стараясь хоть как-то разрядить обстановку, снова предложил Эйрик.
– Мою внучку? Забрать? Серьёзно? – Гостомысл взглянул на друга.
– А ты себя воспитателем вообразил? Ты уже воспитал Драгомира, я уж молчу про твоего внука, героя скандальной хроники, а это девочка. Да и когда тебе ей заниматься?
Никто не вмешивался, молчала и оракул. Звёзды изменили свою волю, и она не знала, к добру ли это, или же их род ждут тяжёлые времена. Незаконнорожденный ребёнок мог внести полную неразбериху в порядок наследования.
– Дедушка, – раздался тихий голосок, – я правда твоя внучка. У меня вот и бумаги есть.
Девочка подошла к корзинке и достала из неё свиток. Затем приблизилась к князю и протянула его. Тот развернул свиток на столе, и все присутствующие увидели запись, в которой значились день и дата рождения Хельги и родители – Драгомир и Ждана. Фамилий не было. Бумага была составлена по старому образцу: свои имена родители подтверждали капельками крови. Такое сейчас осталось лишь в дальних скитах, или если родители не могли внести ребёнка в родовую книгу. Но бумага была настоящей.
– И зачем весь этот сыр-бор тогда? – поинтересовался один из присутствующих. – Я баню пропустил. Тащи своего героя и требуй с него объяснений. Ребёнка признал – пусть говорит, кто мать, а ещё лучше пожени его с ней, раз уж ребёнок есть.