– Ну и что ты лыбишься? Иди сюда и сядь. Раздражаешь.
Михаэль бросил окурок и прижал его ботинком. Я послушно засеменила к нему и плюхнулась рядом, вытягивая вперёд ноги.
– Брат, сегодня такой чудесный день, мне так нравится. Эти тучи, эта зелень…
– Идиот, в каком месте я тебя спрашивал, что тебе нравится?
– Ты спросил, почему я улыбаюсь, брат, – промурчала я.
Михаэль выдохнул и поднялся. Я незаметно – как истинная леди, не иначе – сплюнула кровь. К нам подъехала карета, запряженная тройкой чёрных лошадей. Они были большими и сильными, выделяясь среди себе подобных. Всё-таки семья Ольгерта была небедной. На карете виднелся герб семьи, к которой Ольгерт принадлежал теперь немного иначе. Хотя что это я. Истинный Ольгерт прохлаждается в аду – в ином положении тут только я.
Кучер спрыгнул на землю, желая открыть нам дверь, но Михаэль его остановил.
– Раб, а ты мне на что? Открой дверь и помоги забраться.
– Куда едем? – спросил кучер.
Я нахмурилась, но всё-таки подошла к карете. Дёрнула за ручку, отворяя дверь, и с немым вопросом распахнула путь внутрь.
– Домой. – Михаэль самодовольно улыбнулся, но заметив, что мне данное «унижение» как зайцу морковка, цыкнул и полез внутрь.
– А мне можно с тобой сидеть или лучше с кучером? – заглядывая внутрь, спросила я.
«В прошлой жизни мне хотелось иметь брата, который бы защитил случись что. Интересно, если я буду хорошей, мы поладим?»
– Залезай уже сюда.
Пожав плечами, я забралась в карету. Дверь за нами всё-таки закрыл кучер; щёлкнул замок. Я уселась на мягкий тёмный диванчик ближе к окну и облокотилась о спинку, наслаждаясь удобствами. Вообще, в жизни я видела карету только один раз и то в музее. Побыть в ней для меня было в новинку, и я была безмерно этому рада.
– Закрой шторы, – стоило нам двинуться, произнёс сидящий напротив Михаэль, заметив, что я, оглядев и ощупав всё, до чего могла дотянуться, уже во всю таращусь в окно.
– Зачем? Там такой вид красивый, брат, – нахмурилась я.
– Закрой и сядь подальше от окон, Ольгерт, – скрещивая руки и смотря на меня тяжёлым взглядом, потребовал мужчина. На его пальце сверкнуло кольцо, так и напоминая о моём месте в этом мире.
Я робко кивнула, плотно зашторивая окна, и уселась в самый центр. Мне и так многое позволили. Каюсь, думала, буду бежать за каретой до первого публичного дома, где меня и продадут. А вот нет – еду вместе с Михаэлем, причём в дом Ольгерта, а не на распродажу рабов.