Она всего на год старше невесты, но девушки настолько разные, будто небо и земля. Одна – как ангел сошедший с небес, и даже сейчас она не отказала себе в белом наряде, несмотря на то, что роль невесты сейчас занята младшей сестрой. Вторая – гадкий утенок, по мнению присутствующей на торжестве толпы.
Но мы то знаем, кем становятся такое утята?
“Ай!” – шиплю я, когда голову будто иглой пронзает. Зал перед глазами плывет, горло перехватывает тошнотой, но затем все вдруг исчезает. Исчезает и зал, и люди…
Я вижу приоткрытую темную дверь, и сердце сжимается в тисках. Пальцы дрожат, не хотят ее открывать. Ноги прирастают к полу, но все же я делаю шаг… Нет, не я, а та, чьи воспоминания я сейчас вижу.
И с каждой секундой все острее ощущаю боль. Она нарастает с каждым прерывистым вдохом, который улавливает слух, и усиливается в разы, когда я вижу мощную спину в одной лишь белоснежной рубашке. Темный камзол с приметной золотой нашивкой лежит где-то у ножек деревянного резного стола, на котором сидит.. Зелла.
Сидит, обхватив своими тонкими ножками, обутыми в красные туфельки на каблуках, крепкие бедра лорда Вэримора. Моего жениха. Моего будущего мужа.
“Не верю!” – скользит первая мысль в голове, и я даже смаргиваю, надеясь, что это нелепое видение рассеется, но картина не меняется, а сердце жалит уже не угла, а осиновый кол.. Дышать становится трудно, хочется крикнуть или убежать, но тело не слушается, и потому я как идиотка смотрю, как тонкие пальчики сестры копаются в черных, как смоль волосах лорда, пока он жадно целует ее.
Зелла замечает меня, но и не думает смутиться или остановиться. Лишь кидает колючий взгляд, который всегда означал лишь одно: “Не мешай. Не отсвечивай!”. А затем притягивает к себе лорда…
Не помню, какие силы меня вообще оттуда увели. Не помню, как оказалась в комнате. Не знаю, сколько смотрела в черное небо за окном, когда вернулась сестра. Зато отлично помню ее слова:
– Чего корчишь из себя жертву? Думаешь, я у него одна такая? – усмехнулась она. И ни капли раскаяния. Напротив – в зеленых глазах горело довольство.
– Но ты же моя сестра, а не кто-то еще!
– А он самый завидный холостяк столицы. И, если бы не твоя проклятая метка истинности, я заняла бы место невесты! Хотя пора бы тебе очнуться, сестренка! Думаешь, что истинность – повод для верности? Очнись уже, идиотка! Ты будешь тихо сидеть дома, как мышь под метлой. Родишь ему пару наследников, а потом он избавится от тебя, и я займу твое место. Лучшее, на что ты можешь надеяться, – это северные земли Вэримора. Так и быть, я попрошу их для тебя. Поэтому даже не думай меня злить!