– Мой арес! – удивился жрец.
– Ты мне и нужен. Где Атари? Хочу спросить вас кое о чём.
– Следуй за мной.
Они прошли по коридору, вдоль стен которого до потолка были сложены стопки книг и корзины со свитками. Библиотека ещё строилась в отдельной башне – для уменьшения риска пожара, и спасённые из старого храма знания хранились пока здесь.
Кирран оставил ареса в небольшом светлом покойчике, где верховная принимала гостей, и ушёл за жрицей. Боудар измерил шагами помещение с аскетичной обстановкой и посмотрел в окно. Менгиры на ближайшем холме торчали из тумана как пальцы гигантской пятерни, уже облепленной снегом с наветренной стороны. За ними небо сливалось с землёй в белой мгле. Он не любил зиму, но сегодня его настроение соответствовало погоде. Даже завтрак с Валой и Кирпи после тренировки не развеял странного ощущения, поселившегося в нём из-за того сна. Он мог бы назвать это непривычным одиночеством и отрешённостью.
Атари вошла чётким, быстрым шагом воина, не вязавшимся с её нынешним положением и тяжёлым длинным одеянием. Боудар улыбнулся и обернулся к племяннице.
– Мой арес, – чинно проговорила она, но в глазах плясали искры смеха. Она подошла к дяде и крепко обняла его, на секунду спрятав лицо в медвежьем меху его плаща, вдохнув запах мокрой звериной шерсти, впитавшей столько её слёз и радостей за много лет. – Ты по делу или погостить?
– По делу. Где Кирран? Его опыт и знания мне пригодятся.
– Сейчас подойдёт. Хочешь чего-нибудь?
– Нет. Ты ничего необычного не видела во сне в последнее время?
Верховная жрица покачала головой и внимательнее пригляделась к лицу Боудара.
– А ты?
– Поэтому и пришёл. Фольке и Радан тоже ничего не снили. Только я.
Атари кивнула. В комнату вошёл Кирран, поставил на стол поднос с питьём и предложил аресу стул. Тот как всегда остался стоять.
– Я видел во сне странный мёртвый мир. Чёрные горы, тёмный песок, серое небо, больше похожее на пустоту без цвета. Ни растений, ни ветра, никакого движения. Да, наверное, это было главное ощущение. Там ничего не двигалось. Песок лежал непотревоженным тысячи лет. Так мне показалось. И там был всадник в тёмном плаще. Он обернулся на меня и позвал за собой, а потом я понял, что это я сам. Он звал очень настойчиво, но я не смог двинуться за ним, хотя хотел, – Боудар сделал паузу, потому что Кирран и Атари переглянулись и, ему показалось, что-то сказали друг другу без слов. Он ждал, что они поделятся своими соображениями, но оба жреца снова молча смотрели на него и он продолжил: – А потом я слышал в утреннем тумане голоса из моего детства. Мой и другого парня, Геммара. Он погиб в девятнадцать лет, пробным в первом своём походе, и погиб глупой смертью – сорвался с горной тропы и свернул шею. Мы сожгли его там же, привезя прах, как всегда. Но, говорят, погибшие в другом мире не попадают в Синеву. Это так?