Глава 2: Первые мазки тревоги
1.
Оксана Кривцова проснулась от того, что солнечный луч, настырный, как папарацци, пробился сквозь щель в дорогих шторах ее спальни и ударил прямо в глаза. Она раздраженно отмахнулась, натягивая шелковое одеяло до самого подбородка. Но сна уже не было. Вместо него пришло что-то другое – липкое, неприятное чувство, похожее на предчувствие мигрени или ожидание плохих новостей. Тревога. Необъяснимая, беспричинная, она скреблась где-то на периферии сознания, как мышь за плинтусом.
Оксана села на кровати, откинув свои роскошные рыжие волосы. Комната, обставленная с той нарочитой небрежностью, которую могут позволить себе только дети богатых родителей, казалась ей сегодня какой-то чужой, неуютной. Даже любимый плюшевый медведь, размером с небольшого теленка, сидевший в углу, смотрел на нее как-то не так, его стеклянные глаза казались пустыми и холодными.
– Бред какой-то, – пробормотала она, тряхнув головой, словно пытаясь стряхнуть это наваждение. Наверное, просто не выспалась. Вчерашняя вечеринка у Машки затянулась допоздна, и шампанское, кажется, было не лучшего качества.
Она встала, накинула халатик и пошлепала в ванную. Яркий свет ударил по глазам, заставив ее зажмуриться. Подойдя к большому зеркалу над раковиной, она привычно начала изучать свое отражение, проверяя, все ли в порядке с ее главным оружием – ее внешностью. И тут она застыла.
Что-то было не так.
Сначала она не могла понять, что именно. Все на месте: безупречная кожа, высокие скулы, пухлые губы, которые так любил целовать Петя, большие глаза цвета осеннего неба. Но… было что-то еще. Какое-то едва уловимое искажение, словно она смотрела на себя через чуть мутное стекло или в кривое зеркало из комнаты смеха. Линии ее лица казались… смазанными? Или, может, пропорции слегка нарушены? Правый глаз, возможно, был чуточку меньше левого, а уголок губ как-то неестественно опущен.
Оксана наклонилась ближе к зеркалу, вглядываясь в свое отражение с нарастающей паникой. Этого не может быть! Она провела рукой по щеке – кожа была гладкой, как всегда. Она улыбнулась – улыбка получилась какой-то кривой, натянутой.
– Да что за чертовщина?! – вырвалось у нее.
Она яростно потерла глаза, потом снова посмотрела в зеркало. Искажение никуда не делось. Оно было едва заметным, таким, что другой человек, возможно, и не обратил бы внимания. Но Оксана знала свое лицо до мельчайших деталей, она часами любовалась им, она строила на нем всю свою жизнь, всю свою уверенность. И теперь это лицо, ее лицо, смотрело на нее из зеркала с какой-то чужой, тревожной гримасой.