Старые легенды всплывали в памяти всех: о ведьмах-каргах с гнилыми руками, о мертвецах, вылезающих из воды.
Я, как человек городской, привык не верить в сказки. Но глупо было бы и отрицать – чудища существуют. Просто в городах их выжигает инквизиция, как плесень на хлебе. А здесь – их корни.
Я бы так и добрался в полусне, вцепившись в свои мысли, но некоторые знакомства находят тебя сами.
Люпин оказался рядом не случайно. Худой, длинноносый, с глазами, будто вечно испуганными, он провалился по пояс в жидкую трясину, когда пытался пересечь прогнивший мостик.
Люпин оказался поваром, интересовался историей, а сюда угодил за ересь и наркотики. Удивительно, но в чём-то мы были похожи. Оба – не отсюда. Оба – потерянные. Оба – не готовые исчезнуть молча.
Потом мы часто оказывались рядом. Спина к спине – отбивались от комаров и шутили, чтобы не свихнуться.
Что до руин? Их мы увидели почти сразу. Болото было усеяно строениями: арки, колонны, обломки куполов, поросшие мхом. Всё это выглядело не как развалины – как след от чего-то незавершённого.
Материал был странный – глубокий, почти чернильный, будто вырезан из чёрного сланца.
«Что они здесь делают?.. Что ещё скрывают эти болота?..» – сердце сжималось при виде зловещих статуй, будто наблюдающих за нами с высоты. Каменные глаза не моргали.
Мы устроились на ночлег у кострища. Плащ не спасал от сырости, в лицо били редкие капли тумана. Над головой плыли тени, будто деревья переговаривались. Люпин лежал рядом, свернувшись, дрожал. Вдруг он резко сел, напряжённо вглядываясь в темноту.
– Серн… – прошептал он.
– Что? – я не сразу понял, спал он или бодрствовал.
– Ты… ты слышал?
Он вытянул руку, будто хотел коснуться воздуха.
– Там… кто-то кричал. Женщина. Или ребёнок. Я точно слышал.
Я сел, всматриваясь в вязкую темень.
– Тебе показалось. Опять эти звуки…
– Нет. Нет. Это было… как будто из самого болота.
Он замолчал на мгновение. Я не выдержал тишины:
– Хватит, Люпин. Ты не спишь. Устал. У тебя всё в голове путается.
– Пусть путается! Но я не глухой, Серн! Кто-то звал. Если мы ничего не сделаем – завтра не досчитаемся кого-то из нас. Ты думаешь, я спятил?
Я вздохнул, устало прикрыл глаза. Мне не хотелось спорить. Но и верить – тоже. Болото полнилось легендами, и не все они были выдумкой. Люпин же продолжал: