Первым подошёл надзиралец, и тихо: "Привёз?"
"Ща капумы поменяю", – понёс пустышки к машине. Вернулся со второй полной. Забрал грязные леупоки – взамен чистые.
"Свежак?" – выбрал из десятка, подставил к отверстию, на кнопку-клапан, – заструилась она самая, прозрачная голубоватая.
"Из священных глубин, владений Красного Дракона. – Пока хомидим делал глотки, с лукавым прищуром: – Хреново выглядишь".
"Тело близилось к закату", – без смущения, – малая бугристость кожи – возраст.
Садик незаметно сунул что-то в руку пьющего: "Чао, хавать будешь?"
"Насыпай", – Бао Чао, бывший симидим две шкуры назад, принимал шутки от некоторых, не скурвился, но по должности держал дистанцию, руководствуясь мудростями прошлой китайской жизни.
Садик на пабуджере принёс пукупру, два куска домепана и пять кубиков зокрефы, с пол пальца каждый – чуток прессованный, копчённый фарш цвета беж с пористыми прожилками, мясо для избранных. Чао забрал и удалился за камни, в одиночестве уплетать угощение.
Подтягивались полулениво симидимы.
"Светило выруби", – Чук забывчивому Диме.
Тот с кивком: "Угу, – погасил оснастку, поправив недоподтянутый ремень амуниции, с аппетитом: – Ща", – присоединился к "пикнику".
Сегодня ветер баловался не очень – не пришлось трапезничать в духоте чеферота. И стар, и млад облюбовали камни, долой аспикары, с молчанкой и болтливостью. А набив животы, стекались к поилке, скидывая использованные пукупры в специальный капамет.
"Эй, Мюнхаузен, ковыляй сюда", – Чук в толпу.
"На каком основании лютукрепусного отрока посмели обозвать?" – Дима по-сладковски, на подтверждении догадки известных ассоциаций прекрасного далёка.
"Пушечным ядром разорвало… в шестнадцатом", – откликнулся Сладков.
"В натуре немец", – Пухов.
"Гитлер капут", – Дима подошедшему ноль-семь-восемь.
"Сей персонаж ему неизвестен", – подначивало Сладкова в силу оставшихся знаний регулировать исторические нестыковки.
"Всё равно… пусть знает наших, – отпил ардипки. – По такому поводу покрепче бы чего-нибудь".
После недолгих заговорщических переглядок Мюнхаузен исчез ненадолго; Чук увёл компанию подальше, из-за валуна следил за посторонними…
"Лекарство от печали", – гонец достал из-за пазухи кукалиг – металлический приплюснутый сосуд – ну конечно фляжка!, но для химии. Наружу из кармана леупок, обдул, с напёрсток разливал содержимое.