Вместе мы до утра
Припев:
И шумит старый пляж опять.
И снова слышен бутылок звон,
И снова ночью не будет спать
Лагерь “Электрон’’.
И вот уже новое утро:
Кто там пьяный в камнях?
Ночь вспоминается смутно
Как память о чьих-то плечах.
И на зарядку опять
Всех поднимает Али,
А мне б только не упасть,
Только б ноги дошли.
День пролетит как мгновенье,
День пролетит словно миг,
Как сладкое сновиденье,
И снова на пляже мы.
Припев
Бахтя. 19.VI.84
Слушай, утро, не трогай снег
Слушай, утро,
не трогай снег
Светом солнца – он слишком
груб.
Хуже всех возможных смертей –
Ночи выпотрошенный труп!
Погоди, меня не мани
Ярким светом зимнего дня.
Гаснут в доме вмороженные огни
Растворяя частички меня.
2.1.85
Бахтигозин
Басня по-Бахтигозински
Лиловеет
Синий вечер,
Ветер
Зло свистит в аллеях
парка,
Арка
входа красой хмурится,
Улица
опошлившаяся, лежит
в нетерпении
Немого ожидания ночи,
Скамеек скрипение,
Очень
Хочется, очень.
Исстрадаешься ища,
В парке сидя
Половым изнеможением,
Кругом видя
Самое различное
Взаимо-
проникновение.
И глаз кидаешь
Сюда-
туда. Соображаешь:
эта так ничего,
А та уродина,
У той вон плечи – во,
Хотя и зад неплохой,
Вроде бы.
И так
себе высмотрев
девочку-цацу,
Иду к ней небрежной развалкой,
неспешно
Чтоб утром иль раньше
С нею расстаться
И больше не будет
Её рожи жалкой
– Эй подруга,
это не у тебя упало?
– Что?
– Ничего, – сказал что попало,
Садись, поболтаем.
Сели, закурили –
3-сь,
Ну и так далее.
Но что-то вчера весьма было странное:
Упёрлась девчонка – нет и нет,
Не стал я вдаваться в расспросы пространные,
Поставил под глазом ей свет (след).
В кусты её пнул и отвёл подальше,
Сдёрнул юбку, по ляжкам провёл,
Снял рубашку и в груди впился,
И полез на неё. Опадает пыльца
С крыльев бабочки, чуть только тронь,
кровь
Еле брызнула,
Но,
Это потом,
А сначала – её страх, её ужас
Как глиняный ком
Давил на меня,
Впивался её страх
Как стужа в лицо моё,
Дрожали руки её,
Ноги ватные были,
Деревянные губы и язык синий,
Глаза слезами заплыли
И я её брал силою
Со мной она шла,
Одурев от страха
Молча.
И лишь иногда охала,
Мешком повалилась на траву,
Бессловно себя отдавая,
И я на ней рубашку рву
В
последних
числах
мая.
Как сладко насилие.
И противо-
волие
Она – юная,
красивая
Молчит,
отуманена болью.
Вот, собственно,
и всё
А она боялась,
Опять глаза,
полные слёз,
На
меня ты,
подняла,
Шепчет:
– За что я так страдаю?
Какая моя вина?
– Не знаю,
Ничего не знаю,