Нас поселили в этом доме, высоко над землей, в комнатах, набитых разными предметами. Мне лучше слышно то, что делает Вахид этажом ниже, чем то, что Сара – за стенкой. И совсем не слышно Лассе, Гектора и Мари, но они живут дальше по коридору. Нам выделили жилье по § 107 – программе предоставления временного жилья молодым совершеннолетним людям в возрасте от восемнадцати до тридцати лет. Этажи со второго по пятый распределены по § 108 – постоянное жилье. У меня нет растений, я принципиально не обзавожусь тем, что может погибнуть, и это непросто: я не знаю, что живет вечно. У Сары же много вещей, работникам центра часто приходится ей помогать с ними, наводить порядок, раскладывать их по правильным местам. Ее обувь выстроена в ряд у двери, бежевое покрывало с узором накинуто на кровать. Понятия не имею, как выглядит комната Вахида. Представляю диван, ковер с плотным ворсом, точно знаю лишь, что у него есть колонка, возможно, даже две. Этажи в центре для проживания похожи друг на друга: на каждом от пяти до десяти комнат, офис персонала, общая гостиная, балконы для курящих, блестящие линолеумные полы. По всему дому развешаны доски объявлений. Коридор молодежного отделения украшают постер «Властелина колец», кресло и несколько горшков с пальмами. В целом мебели немного, что в гостиной, что на кухне. Мебель только отвлекает, поэтому нас избавляют от нее.
А поскольку я никогда не сплю по ночам и уж тем более не сплю днем, я часто наведываюсь к ночным дежурным на первом этаже. Здесь можно выпить чая или покурить вместе с другими полуночниками, собравшимися со всех этажей. Большинство ночных дежурных прошли краткий курс NADA[1] – разновидности акупунктуры, когда около десяти иголок втыкаются в уши, затылок, иногда и в мизинец в качестве альтернативы, например, бензодиазепинам, успокоительным. Кроме того, дежурные могут отпереть тренажерный зал, где помимо спортивного оборудования есть массажное кресло. Ночью в доме редко что-либо происходит: большинство жильцов спят, а те, кто нуждается в дополнительной поддержке в виде лекарств или другой физической помощи, уже учтены в рабочем графике. Обычно на смене четверо дежурных, они носят на поясе тревожные кнопки и сильно отличаются от сотрудников, которые работают днем. Твердость в их взглядах не перепутать с хладнокровием или отстраненностью, это часть рутинного ухода. Хотя я всегда могу спуститься к персоналу на первый этаж, он не предназначен для приюта полуночников; ночь – для сна, и мне приходится максимально подстраивать свой суточный ритм под это. Если мы нуждаемся в акупунктуре NADA, можно просто позвонить, и дежурные придут в комнату. Мне больше всего нравится Марк: красивый и сильный, с нежными голубыми глазами, бывший боксер из Калуннборга, лысый, с длинной бородой, вечно в одежде для активного отдыха. Если у Марка выходной, то мне не хочется, чтобы ко мне кто-либо приходил. Иногда я засыпаю с иглами, но Марк прокрадывается ночью и вынимает их одну за другой, пока я сплю. Даже если я просыпаюсь, то не подаю вида и продолжаю наслаждаться тем, как он бесшумно приподнимает мой затылок, осторожно вынимает иглы, кладет маленькие кусочки ваты возле ушей на случай кровотечения, – всей этой заботой, которая может быть оказана только спящему, и его бережной ответственностью.