Я слушала, вбирала каждое слово, словно капли – как первый дождь после засухи, как свежий глоток воды за весенним ужином. «Когда воды выйдут из берегов…» – повторяла я тогда мысленно, не до конца понимая, какое пророчество за этими словами прячется. Мама не отпускала мою руку, как будто только её ладони разделяли меня и целый огромный мир.
– И не забывай, если придёт сильный ветер, просто закрой глаза. Это бывает – если что-то хочет выйти наружу, и переменить твою судьбу.
Тогда я ещё не знала, что её слова будут возвращаться много лет – как промокшие письма из прошлого, как ключ от неизведанной комнаты, в которой меня всё ещё ждут мои настоящие ответы.
– Мам, а предки – они тоже были все из разных стихий? – спросила я вдруг.
Мама рассмеялась тихо, словно колокольчик.
– Конечно, Ксюша. Моя мама – твоя бабушка Мария – вся вода и чуть-чуть земля: течет по жизни мягко, но оставляла глубокий след. Я – больше ветер и огонь, мне всегда хотелось знать дальше, чем видят глаза.
А ты… – мама задумалась, – ты будешь всей радугой, если дашь себе это разрешение. Самое главное тебе помнить: твоя сила не в том, что у тебя внутри, а в том, что ты способна принять. В этот момент я осознала, что женщина – это всегда больше, чем просто продолжение чьих-то судеб. Это целый водоворот стихий, всплески приливов и отливов, свой ритуал – и свои главные испытания. Уже с утра в тот день ветер был особенный – сухой, как дыхание степи. Он крутил пыль в танце, заворачивал её в кольца – и мама всё спешила вперёд, я же шла, ловя её руку, зная: пока она впереди, я в безопасности. Мир казался волшебным, а взрослые слова – сказочными ключами от всего, что меня ждёт.
Я морщила лоб, стараясь не выглядеть глупой.
– Почему именно женщины?
Мама осторожно взяла меня за подбородок, наклонилась, заглянула прямо в мои глаза. – Потому что женщина – хранительница. Мы меняемся – как вода в реке, как небо в жаркий день. Мы умеем терпеть и ждать, и действовать порывисто, если нужно. Нам дан выбор: принять свой дар, или пройти мимо него.
Я невольно подумала о бабушке – она была совсем другой, строгой и в то же время волшебницей: запускала пасьянс, и время будто останавливалось.
– А если не хочешь принимать? – спросила я вдруг, и у самой голос дрогнул.
Мама медленно выдохнула. – Для каждой женщины свой путь. Если не примешь – судьба всё равно напомнит, кто ты есть. Стихии терпеливы, но и ревнивы: они, как река – могут выйти из берегов, если долго держать взаперти.