Сава скоро оказался на том краю деревни, где располагался дом Сараниных. От того, что задумал, охватила его тревога и одновременно азарт. Воровато озираясь по сторонам, он подошел к заветным воротам. На улице никого. Оно и понятно – сенокос. Даже бабы на сносях и с младенцами выходят на помощь мужикам. Кто сено переворачивает, кто копна метает, а те, которым уж совсем работа в тягость, кашеварят…
Он одернул рубаху, поправил фуражку, повернул массивное железное кольцо и толкнул калитку, одновременно удивившись тому, что она не издала никакого звука. Петли хозяин дома завсегда салом смазывал. У Савы калитка болталась на двух кусках тряпичного ремня и нижним краем упиралась в землю. Поэтому, чтобы её открыть, нужно было сначала приподнять.
Забрехали где-то за домом собаки. На поселении знали, что Петр Ильич заядлый охотник и рыбак. И собаки у него знатные. Тайга и Рябчик шли, как на пушного зверя, будь то белка, рысь, колонок, так и на коз. Выгоняли кабаргу или косулю прямо на пулю.
Он втянул в себя воздух, который вдруг стал какими-то вязким. От волнения получилось это рывками.
– Хозяйка! – крикнул Сава.
Он оглядел двор и нерешительно направился к крыльцу, на всякий случай лишь притворив калитку, но не закрывая на запор. Вдруг какая из собак не привязана? Такую моду местные имеют из-за страха. Ведь кругом тайга глухая, в которой, кроме зверья, и беглого люда навалом. Они даже в целые банды сбиваются, и управы на них никакой нет…
На крыльце появилась Полина.
– Господи! Случилось что? – запричитала она и осенила себя крестом. – Иван Порфирьевич, не молчите!
Только тут до Савы дошло, почему так странно, даже испуганно посмотрел на него встретившийся на пути старик. Лицо, руки и рубашка были в бурых пятнах Гришкиной крови.
– Да нет, – поспешил он успокоить враз побледневшую женщину и объяснил: – Гришку, Дубину, – поправился Сава, – немного поранили… Лошадь с повозкой нужна… Меня Петр Ильич отправил.
Слова давались с трудом. В голове стала тяжестью пульсировать кровь, а руки предательски затряслись. Того гляди, Полина догадается, что он удумал. А может, уже по бабьи учуяла, чего Сава собирается сделать, и тоже не супротив? Отчего-то уверенность в том, что именно сегодня всё и должно произойти, овладела им. Ещё корчма, от которой Дубину развезло, Саве смелости добавляла…