Жидкие, светлые волосы на голове Отто были грязными и слиплись. Сквозь редкие усики виднелся розовый шрам, деливший верхнюю губу финна пополам.
– Иначе и не могло быть, ведь я сам настоял, чтобы вас проводили ко мне после того, как я здесь расположусь, – напомнил насмешливо Бьюкенен. – Поэтому вы зря извиняетесь.
Сирола расстегнул френч и сел напротив.
– На фронтах меняется положение, – начал Сирола осторожно. – Финские молодые мужчины опасаются мобилизации. Те, у кого есть возможность, покидают страну.
– Принудительный призыв в княжестве может вызвать усиление оппозиционных настроений и сепаратизм, – сказал очевидное Бьюкенен. – Николай Александрович это знает и не пойдёт на такой шаг.
– Поражения русских следуют одно за другим, – сказал очевидное Сирола. – Хотелось бы услышать об этом ваше мнение и совет, как возможно использовать этот факт в достижении нашей цели?
– Вы уже окончательно определились, что должно стать этой самой целью, или ещё изучаете вопрос? – Бьюкенен пристально-насмешливо посмотрел на Сиролу, пытаясь понять, насколько откровенен будет ответ.
– Россия всегда была и навсегда останется врагом человечества и гуманного развития, – заговорил финн с пафосом и уверенно. – Бесполезный народ, незаслуженно занимающий огромные территории. Мы хотим справедливости.
Некоторое время Бьюкенен молчал, разглядывая лицо финна. Ему нравилось, как националист изъясняется. Хотя, по правде сказать, это были не его собственные умозаключения. Их формировал Бьюкенен и его сподвижники, только финн об этом даже не подозревал.
– Я бы не стал на вашем месте спешить и всё хорошенько взвесил, – предостерёг наконец Бьюкенен и снова повторился: – Сейчас не время создавать очаги напряжённости в тылу воюющей русской армии.
– Вы не можете не знать, что многие в Финляндии готовы помогать немцам, – продолжал Сирола. – В свою очередь те не жалеют средств на пропаганду и обещают помочь свержению с финской шеи русского засилья.
– Я настаиваю на том, чтобы вы отложили свои планы на более поздний срок, – сказал, как отрезал Бьюкенен, уверенный, что эти его слова будут услышаны всеми возмутителями спокойствия в Курляндии и они не посмеют ослушаться.
– Снова ждать! – Сирола обиженно, совсем по-детски надул губы. Казалось ещё немного и он расплачется.