– Скоро, – пообещал он.
Давид пообещал скоро трахнуть меня.
Он спустился к шее и поцеловал каждый сантиметр кожи. Его ладонь неласково легла на левую грудь и помяла ее. Голова закружилась, когда он прижался к моему животу выпуклой ширинкой.
Давид томил меня, мучил, нарочно распалял на страсть и что-то выпрашивал про ту ночь убийства…
Но я была без сил и желала только одного: не изнывать от жажды и получить свою разрядку. Я едва стояла на ногах, когда поняла: это и была его цель. Давид хотел сломить меня, сделать зависимой от порока.
И он это сделал.
В ту московскую ночь Давид слепил из меня идеальную женщину, он показал, от каких ласк можно возбуждаться, но самое страшное то, что он знал все эти ласки.
И пользовался ими в момент моей слабости.
Я простонала ему в губы что-то нечленораздельное, и Давид хрипло, низко рассмеялся. Он считал, что победил, хотя не вытащил из меня ни единой информации.
– Ты мне снишься. Приходишь во снах, чтобы помучить меня. Правда?
Я искала зацепку, чтобы отключиться от реальности.
И когда я полностью убедилась в своей правде, Давид взял меня в излюбленной позе.
Он подхватил правую ногу под колено, распахнул меня для себя и прижался ко мне бедрами. Горячее дыхание ворвалось внутрь моего рта.
Когда его член проскользнул внутрь, я не выдержала.
Вскрикнула, царапая его плечи ногтями, и повисла на его бедрах, лишаясь опоры под ногами.
– Боже, боже…
Голова закружилась. От его поцелуев, от ласк. От положения, в котором Давид мог войти в меня глубже. Я помогала ему сделать это…
Я извивалась у стены, постанывала и даже плакала в надежде получить больше, чем просто секс. Я хотела немного любви…
Но Давид врывался в меня жадно.
Каждым движением бедер он вколачивал меня в холодный бетон, и я вспомнила, что прикована. Наручники за спиной бились об стену, издавая двусмысленные звуки, но в этот миг нам было все равно, что подумают другие.
Все закончилось слишком быстро.
Наваждение сменилось разочарованием, низ живота болезненно заныл, не получив удовлетворения.
Давид напомнил мне, кто мы друг другу. Он уткнулся ртом мне в шею, сделал несколько финальных движений и кончил.
Без нежности.
Без любви.
Без обещаний в защите. Я их не заслуживала больше.
В холодных глазах Давида еще оставался огонь, желание, но он решил проучить меня.