– Что случилось? – она крепко сжимает мою ладонь, но сейчас не поможет даже это.
– Вызови мне такси. Срочно, – чувствую, как мои глаза намокают, и мутная пленка перекрывает весь вид. – Умоляю.
– Вызову к служебному входу. Беги, – Лида отпускает меня, но я чувствую затылком, как она провожает меня взглядом в гущу толпы.
Это чувство нарастающего ужаса сравнимо с панической атакой, которую ты можешь предотвратить лишь переломав себе все кости и разорвав кожу, чтобы превратиться в чудовище. Сейчас не поможет даже пение. Обнимаю себя руками и молюсь Создателю, чтобы он потерпел еще чуть-чуть. Пусть будет больно как никогда. Главное успеть попасть в номер гостиницы. Вечерний Новосибирск полон машин и пробок, которые быстрее обогнуть на ногах, чем на машине. Выбегаю из такси и чувствую, как пальцы на руках ноют неестественной болью. С минуты на минуту они будут переломаны, как и сами руки. Прежде чем нажать на кнопку лифта, я смотрю в зеркало. Лицо все еще не тронуто тем, что со всей силы рвется наружу. Но потекшая тушь и размазанная помада добавляют драматичности и без того печальной ситуации. Пусть люди думают, что я несчастная брошенная девушка или убитая горем подруга. Но лишь бы не то, что скоро я буду переломана пополам.
Успеть бы снять театральное платье, прежде чем его разорвет на кусочки. Как только шелковое платье опускается на нетронутую кровать, ноги подкашиваются, и я падаю на пол. Обнаженная спина прилипает к закрытой двери, и прямо на моих глазах с кистей рук кожа сползает, а кости под ней оголяются. Следовало бы зажмуриться и переждать этот час, как кошмар. Следовало бы начать напевать какую-то мелодию, как это всегда делала мама, чтобы облегчить боль. Но я продолжаю смотреть, как из ломающихся костей прорастают сине-зеленые перья. Отказаться от этой боли или пытаться облегчить ее для меня значит украсть тот дар, которым меня благословил Создатель. Это расплата за дар, который для является сущим проклятьем, и я должна каждый раз принимать ее. Когда липкие от пота ноги уже не могут шевелиться из-за изувечения костей, то вид комнаты в отеле меняется на видения. Автокатастрофа, измена жене, наркотики: эти картинки, словно в калейдоскопе мелькают перед глазами. Осталось лишь выбрать нужную и зацепиться за нее, словно за паутинку, которая вытянет меня из этого кошмара. Вижу Александра Марковича с какой-то девушкой, что держит его под руку, и держусь за это. Девушка моложе его больше, чем на десять лет. Она смеется, а его руки спускаются к талии и все ниже. Хочется отвернуться из-за отвращения, но нельзя пользоваться благами и не платить за это нужную цену. Режиссер отводит ее в свой кабинет, и я, будто призрак, следую за ними.