«Забавно вспомнить, что я был первым редактором и цензором [Черчилля]. Однажды он пришел ко мне – я тогда редактировал школьную газету Harrovian – со статьей о недавнем командном соревновании боксеров, борцов и фехтовальщиков, которое проводилось в гимназии. Статья была крайне критичной, если не сказать грубой. Мне пришлось, невзирая на страстные, чуть ли не слезные протесты автора, вымарать синим карандашом несколько отборнейших острот. Но даже то, что я оставил, как и пара последующих статей его же авторства, явно выходило за рамки традиционно сдержанного тона нашей газеты. Как и следовало ожидать, наш директор, доктор Велдон, вызвал юного автора к себе в кабинет и обратился к нему с такими словами: “В последнее время я встречаю в Harrovian статьи, которые явно не способствуют росту авторитета законных властей школы. Все материалы в газете публикуются анонимно, и я не намерен выяснять, кто их написал. Однако если в газете появится еще что-то в том же духе, то, как это ни прискорбно, моим долгом будет выпороть вас”».
Армейские мечтатели. Ян Гамильтон, 1896 год
[14]
Следующий шаг большинства однокашников Черчилля по Харроу был вполне предсказуем: они поступали либо в Оксфордский, либо в Кембриджский университет. Родители Уинстона понимали, что путь их сына будет иным. Он и сам впоследствии еще не одно десятилетие задавался вопросом, как бы сложилась его жизнь, если бы основам классики и привычке к интеллектуальной строгости его обучали университетские преподаватели, а не он сам. Но его тянуло в армию. Он подал заявление в Королевский военный колледж в Сандхерсте и после нескольких туров экзаменов был туда принят. Для учебы на артиллерийском или инженерном отделении ему не хватило знаний математики. Но он отличался бесстрашием и обладал отменными навыками верховой езды, необходимыми для кавалерии. В 1895 году его сфотографировали в щегольском парадном мундире – пуританском, с вензелями и эполетами – 4-го собственного Ее Величества Гусарского полка; рыжие волосы гладко зачесаны, выражение лица не по годам серьезное. Страна в преддверии эпохи Виктории.
«Если нежно, но твердо исключить представительниц прекрасного пола, – писал генерал сэр Ян Гамильтон в 1930-е, – должен сказать, что никто… не затронул мою жизнь в столь многих аспектах, как Уинстон Черчилль. Действительно, он сделал так много, что моя история не была бы полной, если бы я не описывал его в странном вояже через десятилетия то как “Летучего голландца”, мчащегося вперед с мачтами без парусов, то как старого морехода