– Давление, скорее всего. Перепад температуры, влажность … Пойдём, я посмотрю. Хоть и упрямый вы, Фёдор Ильич, а здоровье запускать не стоит.
Она вошла без приглашения – как обычно.
– Нет, нет, это не давление… – Фёдор помотал головой, закашлялся. – Сегодня ночью… я снова видел его. Мужчину.
Он смотрел на Зину широко раскрытыми глазами. Взгляд усталый, измученный, но в нём была та живая, острая тревога, которую не спутать с бредом.
Зина вздохнула и, опустив сумку, села на край табурета.
– Фёдор Ильич, ну что же вы… – мягко, но твёрдо произнесла она. – Опять себя накручиваете. Вы же сами знаете – после той аварии у вас осталась травма. Это посттравматическое расстройство. Врачи же говорили. Тени, видения… это всё оттуда.
– Это не тень, Зин. Он стоит. Смотрит. Я видел… Там… будто что-то было, – Фёдор вцепился в подлокотник, пальцы побелели. – Он как живой. Только глаз у него нет…
Зина взяла его за запястье, щупая пульс. Лицо по-прежнему спокойное, голос ровный, но в глазах – усталость. Она слышала эту историю не в первый раз. И каждый раз она звучала чуть иначе, но с той же пугающей убеждённостью.
– Вам нужно отдохнуть, – сказала она, стараясь не глядеть ему в глаза. – Попейте пустырник, поспите. Хватит думать о призраках. Это всего лишь ваше прошлое, Фёдор Ильич. Оно не может причинить вам вреда. Понимаете?
Фёдор ничего не ответил. Просто тихо кивнул.
– Так, Федор Ильич, дай-ка вашу руку, – сказала Зина, аккуратно надела тонометр и включила прибор.
– Вот, смотрите: 120 на 80, всё в норме! Это всё ваше волнение, не переживайте. Лучше бы прогулялись, к Артёмке заглянули – он так любит мастерить с вами игрушки из дерева…
– Как-нибудь зайду, – з ответил Фёдор.
Зина ушла домой, а Фёдор Ильич остался в тишине, погружённый в свои мысли. Он не мог отделаться от образа той тени – что же она хочет от него? Почему, несмотря на прошедшие годы, она всё не оставляет его в покое? Возможно, что-то держит её здесь, не даёт уйти. Или же всё это – лишь плод его воображения, и никакой тени вовсе нет…
Глава 3 . Лесная тишина
– Артём, аккуратнее! – крикнул Георгий, когда сын чуть не наступил на крошечный белый гриб, еле видный среди мха.
– Та он же размером с пуговицу, – буркнул Артём, но остановился.
Утро выдалось тёплым, и лес напоен сыростью, запахом хвои, земли и чего-то ещё – почти сладкого, прелого. Солнце, пробиваясь сквозь верхушки деревьев, дробилось на пятна и полосы. Где-то вдалеке каркала ворона, а где-то ближе – щёлкала сорока.