– Скажите, Тихон, – тут я перебила мужчину, не в силах больше сдерживать вопрос, который грыз меня всю ночь, – а откуда ты знаешь, как его зовут? Томаса? Ведь я тебе не говорила его имени.
После этой моей фразы Тихон очень сильно напрягся. Я увидела, как запульсировала вена у него на шее, прямо под челюстью, а лицо моментально осунулось, глаза стали жёсткими, колючими и далёкими, словно он ушёл куда-то глубоко в себя, в самые тёмные уголки своей памяти. Тут мужчина резко, с грохотом, отодвинулся от стола, стул с визгом отъехал назад, и он встал, направляясь к выходу из кухни, словно пытаясь сбежать от моего вопроса, от чего-то невидимого, но очень страшного.
– Тихон! Стой! Ты куда?! – закричала я, вскакивая со стула, который едва не упал, и делая шаг к нему, чувствуя, как внутри нарастает паника.
Он не остановился, даже не повернулся, его спина оставалась прямой и напряжённой. – Еду я приготовил, Маргоша, ты покушала. Пакеты вон стоят в коридоре, посмотри с одеждой. А я пойду. У нас ещё есть дела, которые нужно решить. Очень срочные дела.
– Почему ты не можешь ответить на мой вопрос?! – Я стояла посреди кухни, растерянная и напуганная, чувствуя, как паника подступает к самому горлу, перекрывая дыхание.
Но Тихон резко распахнул дверь, ведущую в коридор, с грохотом, который эхом разнёсся по всей квартире, и, не говоря больше ни слова, вышел, оставив меня одну в звенящей тишине и нарастающем смятении.
Честно говоря, я была очень сильно удивлена такому поведению мужчины. Он всегда мне пытался всё объяснить, помогать, брать под своё крыло, оберегать от опасностей этого мира, а тут он даже не захотел и слова сказать в ответ, не попробовал прояснить ситуацию. Я не понимала, в чём проблема, почему он так резко захлопнулся. Ну, я, конечно же, понимала, что у нас есть проблема, я была не дурой. Я понимала, что мы совершили убийство, и из-за этого нас ждёт очень серьёзный срок, тюрьма, потеря свободы, прощай, моя жизнь, мои гонки! Но я совершенно не понимала, откуда он знает этого человека, Томаса, и как он завязан с этим миром. Может, он и сам приторговывал наркотой? – задумалась я, и эта мысль, словно ледяная игла, кольнула меня, порождая новое, неприятное сомнение в человеке, который только что спас мне жизнь.
Помыв посуду за собой и Тихоном, чувствуя, как тёплая вода смывает не только жир, но и остатки утреннего покоя, а запах хлора щиплет ноздри, я схватила пакет с новой одеждой и, не оглядываясь, направилась в свою комнату, которая казалась временным убежищем, единственным местом, где можно было скрыться от вопросов и страха. Достав из кармана джинсов телефон, который вибрировал и пиликал всю ночь, но я игнорировала, я увидела десять пропущенных звонков и несколько сообщений от моего парня, Виталика. Мой взгляд скользнул по его имени, и в груди поднялась волна такой тошнотворной брезгливости и отвращения, что я даже не стала открывать, просто проигнорировала, словно это был обычный спам. Также увидела звонки от него. Но одно сообщение от моего друга и человека, который всегда помогал мне участвовать на гонках, моего давнего напарника и единственной отдушины, привлекло моё внимание. Я, естественно, открыла его. И там лишь была написана одна фраза: "Гонка сегодня в 9 вечера. По деньгам приз будет супер. Приезжай, я тебя зарегистрирую".