– Хыть, да откудо знашь-то? Сам молвишь, шо запамятовал. И кликать тя как ляха – Макс. Значить ты кто? Ясень пень – лях.
– Да может и не Макс.
– Это як же? – уставился на меня дед.
– Як, як? А вот так. Привиделось мне… когда в отключке был, меня так звал кто-то, и это было как-то… нормально что ли, – мне взгрустнулось. Может и впрямь поляк я, а так не хотелось бы. Вздохнув я принялся за еду, дед и так уже уплетал за обе щеки.
– Ты дед, лучше скажи какой год сейчас на дворе?
– Хыть, ясень пень – шесть тысяч пятьсот тридцать вторая година, – чавкая ответил Лука, – серпень… десятого дьня… шестица… кажись.
– Ну, блин, дед! Ну, ты прям Цицерон! – воскликнул я, тряся ладонью. – Так всё чётко объяснил, всё прям встало на свои места…
– Правда? – Лука посмотрел на меня удивлённо, аж жевать перестал.
– Дааа… – я резко провёл рукой поперёк себя, – пазлы все сложились, дед!
– Паз… зухи… и? – не веря смотрел Лука.
– Картина ясная, – я схватил его ладони и стал трясти. – Спасибо тебе, дед, а то б так и помер в полном неведении.
– Хыть, то пустое, – смутился он.
– Да нет, Лука! Ты не принижай свои таланты: информативно, структурированно, контекстно, донёс прям в мозг, – сказал я, тыкнув пальцем в лоб.
– Хыть, шо… правда?! – удивлённо воззрился на меня дед.
– Ага, а главное – всё ж понятно. Так ведь?
– Ну… – согласно кивнул дед, – хотя, не очень.
– Что, не понял ничего? – спросил я.
– Не а… – нехотя признался Лука.
– Вот и я, дед, вообще ничего не понял из того, что ты мне тут наговорил.
– Не ярись, ты пытати – я отвечати.
– Да, что пытати-то! – вспылил я. – Когда этот цирк закончится?!
Дальше я замолчал, не зная, что ещё сказать. Вроде как хочется, а что – не знаю.
– Я, блин, уже домой хочу. Слушай, дед! А шесть тысяч там…
– Пятьсот тридцать второй, – подсказал Лука.
– Ага, а это до апокалипсиса или после? – решил я зайти с другой стороны.
– Хыть, так… эта… опосля, – немного подумав ответил дед, даже жевать перестал.
– После? Это что же такое произошло-то, а дед? Потоп там… или ещё что? – растеряно спросил я. – То-то я смотрю всё как-то… не современно.
Мне стало как-то уж совсем горько, на кино это походило всё меньше и меньше, а ясности не прибавлялось. А может это чей-то розыгрыш? Я пощупал левый локоть.
– О! Медок! – обрадовался Лука. – А с медком буде всё ладком. Не грусти, Отец, чай, не просто так тебя сберёг. Значица виды на тебя имеються.