– Ну что вы разобиделись? Я очень рад, только устал. Дайте же каждую обниму, – примирительно вступил г-н Ларионов и, обняв сперва Машу, а потом Наташу, поцеловал второй щеку. – Надо бы мне разучиться целовать тебя. Раньше ты была ребенком, а теперь – невеста.
Наташа смутилась и порозовела. То, как она изрослась, нельзя было не заметить. Из серого и довольно неприглядного утенка она превратилась в молодую лебедь. Волосы ее были пепельно-черными, прямыми, убранными в скромную прическу. Она была бледна, фигурка – женственна и тонка, личико – кротко и невинно. Глазки ее голубенькие, как и в детстве, были ну точно на пол-лица и несколько жалобны. Носик вздернутый обыкновенно вострился, губки пребывали слегка приоткрыты, обнажая жемчужные зубки. Маша хоть и была дурной копией своей сестры, выглядела гораздо проще, но все-таки являла взору прямую душу, нежели чем у Наташи. Первая как бы пряталась за красивой вуалью, а Маша была честна и открыта. Обе девицы находились в легких хлопковых платьишках, несмотря на холодную пору; в доме было тепло.
– А вот и вы, племянничек, наш Виктор Степанович. Похорошели. Простите, что не вышла на улицу – там лужи, – явилась в прихожую кузина Агриппины Савельевны со свойственным ей наглым выражением лица, поверхностными жестами, небольшим наклоном головы набок и интонацией с одолжением.
– И вы похорошели, Юлия Николаевна, – не растерялся г-н Ларионов.
Девицы расхохотались.
– А вы все та же язва. Нам вас, в нашей размеренной и тихой жизни, очень не хватало! – дерзко улыбнулась женщина.
– Вот именно, куда вы без меня? – преодолевая головную боль, усмехнулся Виктор и ненароком поглядел на Наташу.
– Красива она у меня, не так ли? – заговорщически улыбнулась Юлия Николаевна. – Марья пошла в мой род, не шибко красива, а вот Натали в отца своего и еще блеснет. Жених, к слову, образовался ей на днях.
Юлия Николаевна так же, как и кузина, сделала себе повышение – вышла замуж сначала за графа, от которого детей не повелось, а потом, когда тот вскорости почил, за князя, который тоже умер, но оставил после себя двух девочек.
Взяв Виктора под руку, женщина повела его в гостиную.
– И что за человек он, из хорошей семьи? – спрашивал г-н Ларионов.
– Эх, Виктор Степанович! Из семьи-то он хорошей, да только сущий баламут. Что ни придет к нам, так учиняется какой-нибудь скандал. Часто собирает разную околесицу, вздорно себя ведет. Но вам он понравится, у вас с ним одна профессия – разрушать стройный миропорядок.