Но я хочу узнать.
Возможно, я пожалею об этом утром. Возможно, нет.
Я поворачиваю голову. Глеб спит на спине, ровное дыхание, рука на груди. Под его веками не дёргаются глаза. Глубокий сон. Уверенный. Как у человека, который не боится быть разоблачённым.
Он уверен, что я не копаюсь в его жизни.
Он уверен, что я никогда не буду его проверять.
Он ошибается.
Я медленно, бесшумно сажусь. Пол чуть поскрипывает подо мной, но он даже не шевелится.
Ноутбук стоит на столе у стены. Я пробираюсь к нему так же, как пробиралась по ночам в детстве на кухню, чтобы выпить воды, не разбудив родителей. Тени длинные, кривые, луна падает на стекло экрана, отражаясь в нём холодным блеском.
Я открываю крышку.
Глеб всегда держит основную почту чистой. Я знаю это.
Но сегодня я не в почту. Я открываю мессенджер. Незнакомый аккаунт.
Имя другое. Аватарка не его. Но открываю – и понимаю.
Лена.
Диалог открыт. Я моргаю, скользя взглядом вниз.
"Ты думаешь, мне не больно?""Как он? Скучает?" "Да. Он спрашивает, почему ты так редко приходишь." "Я же объяснял. Пока нельзя." "Но он же твой сын, Глеб. ОН ШЕСТЬ ЛЕТ видит тебя раз в неделю!"
Рука замирает на тачпаде.
Больно.
БОЛЬНО?
Где-то внутри меня происходит хруст.
Я читаю дальше.
Читаю про то, как он его видел.
Читаю про то, как Лена просит не забывать о нём.
Читаю про то, что Глеб не может уйти от меня прямо сейчас, но, возможно, когда-нибудь.
Возможно, когда-нибудь.
Меня бросает в жар, потом в холод.
ШЕСТЬ.
ЛЕТ.
Я закрываю мессенджер, закрываю ноутбук, медленно выпрямляюсь.
Внутри ничего.
Ни злости.
Ни слёз.
Ни боли.
Пока.
Я застываю, уставившись в экран, но буквы не стираются, не меняются, не превращаются в ошибку или злую шутку.
Ребёнок, которого родила не я. Который появился у него. С ней.
С Леной.
Лена.
Я даже не сразу осознаю, что шепчу её имя. Оно скользит по языку, как яд, который действует не сразу, но уже разливается по крови.
Лена, которую я учила.
Лена, которая смотрела на меня широко распахнутыми глазами, ловила каждое слово, нервно теребила волосы, боялась сделать ошибку.
Лена, которую я приводила в операционную, объясняла технику шва, показывала, как держать скальпель, учила, как не дать страху взять верх.
Лена, которая приходила ко мне домой пить чай, сидела в этом самом кресле, где сейчас Глеб, сжимая чашку двумя руками, как школьница.