– Неужели вы столько сил потратили на поиски, не имея никакой уверенности в том, что эта часть доспехов еще существует? – изумился я.
– Конечно, – холодно ответил мастер.
Вот тут-то я впервые взглянул на Хоуберка другими глазами.
– Наверное, вам хорошо заплатили? – предположил я.
– Нет, – усмехнувшись, ответил он. – Эта находка сама по себе стала моей наградой.
– Значит, вы не хотите разбогатеть?
– Моя единственная цель – стать лучшим оружейником в мире, – серьезно ответил он.
Констанс спросила меня, видел ли я торжественное открытие Зала прощания. Она заметила, как в то утро по Бродвею строем проскакала кавалерия, и хотела посмотреть на церемонию, но отец попросил ее остаться дома и закончить вышивку.
– Вы видели там вашего кузена, мистер Кастанье? – спросила она, и ее мягкие ресницы предательски дрогнули.
– Нет, – небрежным тоном проговорил я. – Полк Луиса на маневрах в округе Вестчестер.
Я поднялся, взял шляпу и трость.
– Снова идете наверх к этому полоумному? – насмешливо спросил старый Хоуберк.
Если бы только оружейник знал, как я ненавижу слово «полоумный», он бы никогда не употребил его в моем присутствии. Оно вызывает во мне определенные чувства, которые совсем не хочется объяснять. Однако я спокойно ответил ему:
– Пожалуй, действительно загляну к мистеру Уайльду на минутку-другую.
– Мне его жаль, – промолвила Констанс, покачав головой, – тяжело, наверное, много лет жить совсем одному, а ведь он – калека, да и страдает временными помрачениями рассудка. Похвально, что вы, мистер Кастанье, навещаете его так часто, как можете.
– А я думаю, он – плохой человек, – мрачно заметил Хоуберк, снова взявшись за свой молоточек. Я замер, прислушиваясь к нежному звону инструмента, и, когда он закончил, заметил:
– Не могу согласиться с вами обоими. Он не злодей и не безумец. Его разум – словно кунсткамера, откуда можно извлечь такие чудеса и редкости, на приобретение которых мы с вами отдали бы годы жизни.
В ответ Хоуберк только рассмеялся. Мне это не слишком понравилось, и я чуть раздраженно продолжил:
– Он знает историю так, как никто другой. От него не ускользают никакие, даже самые незначительные детали. А память у него просто поразительная! Если бы в нашем городе знали о существовании такого человека, ему бы определенно воздали по заслугам.