Мужчина в белом устало улыбнулся. «Этим ты мне и нравишься», – говорит он удовлетворённо. Затем он достаёт из тумбочки десяток скреплённых листков, сам пробегается глазами по тексту.
«Вот договорчик, так сказать. Подпишите, уважаемый».
«Вы доктор?» – более нетерпеливо спросил Куст.
«В каком-то роде, в каком-то смысле…»
Бездомный поставил непонятные закорючки на каждой странице, где стояли галочки.
«Теперь вы мне поможете?»
«Помогу с чем?»
«Да ни с чем, а мне! Видите! Переломался я…»
«С этим… Так что же вы сразу не сказали? Просто подумайте о том, чего очень сильно хотите, и дело сделано».
«Безумец!»
«Я сказал: подумайте».
Куст повиновался. Он сказал про себя уверенно и четко своё желание. В это же мгновение весь его корпус (от подмышек до низа живота) начало сдавливать. Каркас из металла опоясал его. Во рту начали вырастать отсутствующие зубы, разрывая чехлы гнилых дёсен. Из Куста начала выходить старая кровь, заменяясь на очищенную и нетронутую. Глаза его стали слепыми, но только чтобы прозреть. Радость, боль, утрата, разочарование, нелепость, экстаз, содомизм, первоначальный грех, покаяние, стремления, надежды, сила, усталость, понимание нуля – слились воедино, дав новорождённому всё то, что есть на земле, и в то же время всё то, что не может существовать по факту своей принадлежности к искусственной среде. В мгновение Куст умер, как и того желал. Его воля прозрела. Память обновилась. Кости его стали крепкими, а дух обрёл дом в этом совершенном теле. Черты лица исказились. Теперь он стал никем. Уши, глаза, нос, рот, подбородок – всё на месте. Увидишь такого, поговоришь, посмеешься с ним, а потом кто другой попросит описать, и вот тут уже обязательно наткнёшься на тупик. Помнишь вроде, как выглядит бес, и помнишь, как шевелились губы, глаза, а описать не можешь. Так комфортно с ним было, что сам себе мерещишься напротив. И не зря, ведь собеседник этот – твоя собственная тень.
Рождено это существо в белых стенах, где отец его, с контрактом в бардачке, всё смотрит со слезами на детище, которому суждено стать пророком, помощником, надеждой, злобой, опорой, новым словом, а вместе с ним: новым человеком и животным, да чем угодно. Ведь всё подчиняется одному, всё вышло из себя подобного. Поэтому из самого грязного, нищего, плохого, тупого, озлобленного маньяка, живодёра, романтика, пессимиста, нигилиста, карманника, больного, некрофила, теннисиста, аккордеониста – может выйти вымытое зеркало. Прозревший без убеждений, который сможет стать мостом для баланса между началом и началом иным. Конца не существует, только точка перед следующим предложением. Очередной круг, и всё заново, заново, заново… Каждый ты – всё то, чем ты ещё не был. «И я благословляю тебя», – говорит мужчина в белом облачении. – «На всё то, чем ты не являлся, и на то, что хотел. Правды нет, нет истины. Нет языка. Нет рифмы. Нет Земли. Нет любви. Нет животных. Нет камней. Нету гор. Нет болезней. Нет голода. Есть только невидимый импульс энергии, который всё это порождает, дабы почувствовать наслаждение, утрату, боль, печаль, ностальгию, волнение, трепет и страсть. А познать весь спектр выдуманных чувств можно только через антонимы; только через противоположности. Рай невозможен без ада, как и невозможно быть хорошим без плохих поступков. А остальное знать не столь уж и важно».