Тот быстро сориентировался:
– Абсолютно верно, господин Максим Георгиевич! Мы как раз собирались предложить молодой леди сыграть что-нибудь вместе! Чистая импровизация, дух джаза!
Максим Орлов едва заметно улыбнулся уголком губ.
– Вот видите, Андрей. Все по регламенту. – Он снова посмотрел на Карину. Его серые глаза теперь казались менее холодными. – Вы не закончили. Мелодия требовала развития. Неужели вы оставите ее в таком подвешенном состоянии?
Карина замерла. Что? Он просит ее продолжить? Она посмотрела на Волкова – тот умоляюще смотрел, но молчал. Потом на Максима Орлова – он стоял, заложив руки в карманы брюк, и смотрел на нее с ожиданием. Не с жалостью, не с снисхождением – с интересом. С тем самым интересом к музыке, которого ей так не хватало все эти месяцы.
Адреналин снова ударил в виски, но теперь смешанный с дерзостью и странной благодарностью. Она кивнула.
– Но после обещанного ужина за счёт заведения, я всё же гостья.
Своим замечанием она вызвала улыбку у Орлова. Она выбрала из небогатого меню, то что понравилось, а вот от алкоголя отказалась. И снова села за рояль. Пальцы коснулись клавиш. Они все еще дрожали, но уже не от страха. От приятного и привычного возбуждения перед концертом.
Она начала с того же меланхоличного блюза, но теперь в нем появилась новая нота – упрямство, огонек. Она играла, глядя не на клавиши, а на Максима Орлова, стоявшего у сцены. Играла для себя. О том, как больно бывает, о море за бортом, которое может быть и ласковым, и жестоким. О надежде, которая, как оказалось, не умерла, а просто дремала глубоко внутри.
Максим не аплодировал. Он слушал. Неподвижно. Лишь его взгляд, прикованный к ее рукам, бегущим по клавишам, выдавал глубокую сосредоточенность. И когда она закончила – мощным, утверждающим аккордом, который прозвучал как точка, поставленная вопреки всему, – он медленно кивнул. Всего один раз.
– Играйте, – сказал он тихо, но так, что слова были слышны в наступившей тишине. – Завтра. В это же время. Официально. Волков оформит все необходимое.
Он развернулся и пошел к выходу, не оглядываясь. Волков бросил на Карину взгляд, полный немого вопроса. А та тяжело вздохнула и посмотрела на свои руки в розовых шрамах.
– Боюсь это невозможно. Я на отдыхе.
– А если и завтра будет день джем-сейшена? И достойная оплата?