– Если Фёдор объявится, – промолвил наконец, – скажи ему, Анна, чтобы шёл сдаваться. Может, и будет ему тогда снисхождение.
Он взялся за фуражку, которая лежала перед ним на столе, потрогал кокарду.
– Видели его в лесу. Долго он там не высидит – осень начинается.
Багров встал.
– Натворил бед… А ты держись, Анюта.
И вышел.
«Хорошо, что дочки нет дома, – подумала Анна, но тут же вспомнила, что сегодня вечером их садик возвращается с летней дачи. – Господи, что я ей скажу?!»
Аня долго смотрела на фотографию, где она и Фёдор были запечатлены в день их свадьбы, потом вынула снимок из рамки и порвала.
У неё перевернулась душа, когда стало известно о преступлении мужа. Конечно же, она поначалу не поверила, но потом… Разве она не видела, что Фёдор в последнее время был сам не свой? Разве не чувствовала, как охладел он к ней? И видела, и чувствовала, да только отмахивалась от нехороших мыслей, мол, нечего беду приваживать.
А, оказывается, беду эту и без неё привадил муженёк. То, что он убил человека, было ужасно, но он ещё убил и её, Аню, – её счастливую жизнь, любовь, веру… И дочь их предал… Как с Лизой теперь быть? Дочери пять лет, и на сколько её хватит, чтобы верить, будто папа уехал в командировку? Да и глупо это: в посёлке уже все обо всём знают!
От самого автобуса, на котором детей привезли с дачи, Лиза болтала без умолку. Золотистые кудряшки, налитые смуглые щёки, радостные васильковые глаза – дочь была полна того очарования, которое сопутствует юному возрасту, не знающему забот. У Ани всё холодело внутри при мысли о том, что ожидает девочку, нет, их обеих в ближайшем будущем.
Войдя в дом, Лизочка огляделась и направилась к старому приятелю – белому плюшевому медведю, сидевшему на её кровати. Спросила между делом:
– Папа скоро придёт с работы?
Анна ничего не ответила, сказала лишь:
– Иди, зайка, руки мыть, ужинать будем.
Перед сном Анна по обыкновению читала Лизе книжку. У лежавшей в постели девочки то и дело слипались глаза.
– Ну всё, – захлопнула Аня книжку, – давай спать, поворачивайся на бочок.
– Нет, я папу дождусь, – сказала Лиза и тут же засопела.
Аня тоже легла. Было страшно, что сон опять не придёт и её продолжат мучить ужасные мысли, от которых она застынет изнутри и рассыплется, как ледяное изваяние. И ей даже показалось, будто этот внутренний холод уже выступил на коже. А затем стеклянный звон возвестил, что так всё и случилось: она разбилась!