– Здесь не было сбоя, – произнёс он, – здесь было отторжение. Система сама себя выключила. Как будто… почувствовала угрозу.
– Или в неё что-то внедрили, – тихо заметила Михира.
Второй уровень напоминал глотку. Стены – из полупрозрачного стекла, с токами внутри. По ним струилась прана – не яркая, тусклая. Будто полуживой организм, медленно переваривающий свои же остатки. Резонатор в центре – массивный шар, закреплённый на анкерных опорах, слегка подрагивал.
– Он активен, – сказал Джаян, не скрывая удивления. – Контур должен был быть мёртв.
– Может быть, он ждал. Не нас – вопроса.
Он кивнул. Прикоснулся к панели. Стены отозвались вибрацией. Несильной, но живой. Как сердце, только что начавшее биться.
Третий уровень – архив памяти.
Это было не хранилище файлов, не база данных. Здесь всё хранилось в Сферах – круглых капсулах, висящих в поле антигравитации. При приближении одна из них отреагировала – замигала. Из неё вытекла голографическая проекция: женщина в одежде ранней эпохи. Голос – искажённый, дрожащий.
«Стабилизация невозможна. Контур сдвигается. Она не выдержит. Уберите сосуд…»
Вторая Сфера ожила сама:
«Если она умрёт – мы потеряем всё. Но если выживем – изменится всё. Агни не простит, но он запомнит.»
Голос оборвался.
Михира смотрела на них долго. Потом прошептала:
– Это Индраваси. Одна из первых жриц-исследователей. По слухам, она была… матерью Раджара.
Джаян ничего не ответил. Он смотрел в пустоту, как в зеркало.
– Тогда всё объясняется. Он не просто строит Контур. Он… завершает то, что прервалось внутри него.
Центральная камера находилась за гермодверью. Джаян долго настраивал кристалл-допуск, пока руны не отозвались. Дверь сдвинулась с резким стоном, и они вошли.
Внутри – ядро.
Оно висело в воздухе. Сфера из агни-кристаллов, медленно вращающаяся вокруг себя. Её поверхность – зеркальная, но отражала не тела. Лишь внутреннее.
Михира подошла ближе. Сердце билось неровно. Сфера отражала её… другой. Без титула. Без страха. С огнём – внутри глаз.
– Ты чувствуешь? – прошептал Джаян.
– Она слышит.
Она подняла ладонь. Коснулась поверхности.
Никакого жара. Лишь пульс. Как мягкое дыхание.
Пол под ними начал светиться. Контур активировался.
– Скажи что-то, – произнёс он. – Но честно. Без маски.
Она вдохнула. Закрыла глаза.
– Я не хочу быть продолжением боли, – сказала она.