Этот человек пошарил во внутреннем кармане верхней одежды и вытащил целую горсть предметов, напоминающих цилиндры и не помещающихся у него в ладони. Он швырнул их в сторону троицы. Банда «капюшонов», как свора голодных собак, бросилась на эти предметы, они дрались за них друг с другом и даже выгрызали, если у сородича оказывалось больше. Когда они закончили возиться, представитель одичалой компании подкрался бочком на корточках к мужчине и протянул в левой руке один из цилиндров. Правую ладонь он раскрыл на манер попрошайки. Человек в пальто не шевелился. «Капюшон» жалобно мычал и пять раз помахал вперед-назад левой рукой, а правую поднял выше.
Из трости вырвался поток пламени в виде толстой пятипалой лапы, которая впилась когтями в ладонь попрошайки. «Капюшон» заскулил и попытался рывками выдернуть руку. Внутренняя поверхность кисти зашипела, запахло жженой кожей. Несчастный вцепился желтыми зубами в свое запястье.
– Я же запретил убивать молодого, тупые уроды. Только разгромить салон и запугать, – мужчина говорил спокойно, бесстрастно, совершенно не выражая эмоций. Лицо, освещаемое пламенем, тоже было пустым.
Обессиленный «капюшон» распластался на земле ничком. Когтистая лапа отпустила его и вернулась в трость. Обугленные островки на правой ладони дымились, но левая рука так и не выпустила цилиндр. «Капюшон» лежал без сознания с вонзенными в запястье зубами.
– Вас же было пятеро.
В ответ двое принялись во весь голос плакать и реветь.
– Заткнитесь,– мужчина стукнул тростью, под которой полыхнуло пламя.
«Капюшоны» прекратили плач, начали вытирать глаза рукавами и шмыгать носами.
– Значит, Жираф прихлопнул. К нашей следующей встрече найти им замену или…
Мужчина махнул тростью в сторону ближайшей горы строительного мусора. Из наконечника вылетел огненный шар, который подпалил обломки деревянных оконных рам и досок. Огонь вмиг перемолол все в пепел и крошечные угольки. Парочка «капюшонов» схватила бессознательное тело своего товарища и скрылась в глубине переулка.
* * *
Утром Борис вышел из квартиры, не пропустив ни одного ритуала. В окна пробивался свет, а в нос – запах сигарет. Он тяжело вздохнул и сказал:
– Как дела, погода, что в мире?
На площадке между третьим и четвертым этажами курил мужчина лет тридцати. Борис подумал: «Не пропадать же добру, хотя меня и так заставят».