– Не учтиво. Ты на многое себе наговорил. Приди завтра.
Вадим подошел к своему форменному пальто, которое он скинул на снег перед кулачкой, поднял, отряхнул, накинул на плечи, будто бурку. Глянул в глаза Алеше, не понимавшему, что произошло, подмигнул ему, и жестом показал, что пора уходить. Уходил он вразвалочку, сопровождаемый Алешей, Иваном и Георгием. Вадим посвистывал и напевал тихонько воровскую песенку.
– Уж, наверное, удивляются «гужи», глядя на такого «кутью»! подумалось Алеше, когда он шел вслед за пританцовывавшим Вадимом.
Вечером участники кулачки долго не могли уснуть, продолжая в постелях обсуждать драку до полуночи. Марфуша, как всегда долго крутился, о чем-то бормотал, переживал за кого-то, хотя и рядом не был с местом на берегу, где прошла кулачка. Он спорил со своим видением, доказывая ему свои мысли неведомые жарко и бессвязно. Алеша разобрал только:
– Стой, стой, нельзя, не открывай, не открывай!
Наконец, когда все уснули, бедовая их компания придумывала план, как уйти к назначенному завтра сроку на встречу с гужами, чтобы быть вместе с Вадимом.
Алеша, правда, хотел спать, и участвовал в разговоре в полудреме. Так что из всего разговора он запомнил только обсуждение брать ли с собой ножи, и финальную фразу Георгия:
– Ну, как хотите. А я хоть спицу с собой свою, но возьму. Надо будет, хоть в глаз ткну.
На следующее утро Алеша проснулся довольный тем, что все в его жизни, слава Богу, шло хорошо. День тёк обычно, молитвы, послушание, все шло, как заведено. И он вовсе забыл, что нужно было успеть в назначенный срок на речку, к Вадиму. Вспомнил только тогда, когда «Марфуша», увидев пришедшего с послушания Алешу (он колол дрова), удивленно и удовлетворенно сказал:
– Алеша, ты здесь!? Молодец, что никуда не пошел.
Холодный пот выступил на лбу еще мгновение назад довольного жизнью Алеши.
– Ах ты! Я ведь забыл, забыл, а мне никто не напомнил!
– Стой, Алеша, если забыл, так для тебя это неважно и этим все сказано им будет. Ты им попутчик. Не ходил бы ты. Зачем я только тебе напомнил!
– Постой, а ты откуда знаешь обо всем?
«Марфуша» замялся, то ли стесняясь признаться, то ли боясь, то ли пытаясь придумать что-то, и не сочинив ничего путного, после долгой паузы, во время которой он теребил рукав, выдавил:
– Так у меня послушание на кухне было до сегодняшнего дня. У Ивана и Георгия тоже, вот они и разговаривали. А при мне они не стесняются говорить. Еще и придумывают, верно, лишнего, чтобы попугать и посмеяться.