Алеша, четырнадцатилетний мальчик, до последнего времени жил недалеко от Хабарова, на Дальнем Востоке. Менее полугода назад, под Порт-Артуром погиб его отец, полковой священник. Через месяц после этого у мамы случилось кровохарканье, доктор сказал, что это чахотка и что ей надо поменять климат. Вот мама и уехала с единственным сыном на свою родину, в центр России, в деревню, ютившуюся на берегу реки, недалеко от леса, верстах в ста от губернского города. Дорога далась маме тяжело и впрок ей переезд не пошел.
Им помогал дядя, брат мамы, служивший земским доктором где-то под Самарой. Он дал денег на ремонт родительского дома, оплачивал лечение мамы, и собственно, кормил и одевал их тоже он. Дядя советовал пойти Алеше учиться в светскую школу, но это выходило дорого, а духовная школа была бесплатной, к тому же ученик в ней находился на её содержании. Однако более всего на его появление в школе оказала влияние мама, очень хотевшая, чтобы Алеша пошел по духовной части. Алеша же не мог опечалить маму, которой становилось понемногу все хуже и хуже. Она худела, щеки её все более заливал нездоровый румянец, и кашель тряс иссохшую спину все чаще. Мама бодрилась, однако скрыть тревогу за сына не могла, или не хотела, пытаясь приготовить Алешу к сиротству. Алеша очень любил маму, собственно ради её утешения он выдержал тяжелый экзамен в училище, правда, чуть не провалив испытание, из-за того, что смог назвать только трех иудейских царей, так как готовился не по тому учебнику.2 Над ним сжалились, приняли, от этого он был благодарен всему миру, всем учителям и даже самим стенам училища, за то, что они выявили сострадание его мамочке.
– А, нравится тебе это, да, Георгий?
Спросил огненно-рыжего естествоиспытателя подопытный, когда тот стал пробовать согнуть спицу в дугу, чтобы сделать подобие рукояти, за которую можно было бы взяться.
Рыжий остановился, почуяв насмешку и угрозу в этих словах.
– Ничего так, интересно.
– Давай, сам вытаскивай, на эту твою фантазию я тебя не подбивал.
Рыжий, молча, разогнул, спросил:
– А как доставать, медленно или быстро?
– Как хочешь.
Рыжий доставал спицу медленно, и опять увлеченно глядя в глаза соседа.
– Больше я тебе испытывать себя не доверю. А для удовольствия можешь вновь гулюшкам головы отрывать. Но кошек больше не трогай, уяснил?