По её телу словно прошёл ток, но ей не хотелось никуда бежать и вообще думать. Она автоматически подалась вперед к гуру и, не осознавая этого, сама обняла его ноги и беззвучно глубоко вздохнула.
Гуру сделал шаг назад и слегка поклонился, словно вырываясь из объятий Алисы. Алиса склонилась перед мастером и подняла на него взгляд. Голубые глаза старца светились смехом, но не сиюминутным, а благословенным, словно он познал всю суть мира и поэтому имеет право на благородное веселье в эпицентре бессмертной жизни.
Алиса прикрыла глаза и в это же мгновение её словно бросили в бесконечность, ей стало грустно, страшно и радостно одновременно. Гнев менялся на азарт, а апатия на воодушевление. Эти эмоции вышли сильной тряской тела. Она словно догорала, лежа на вчерашнем костре Варанаси. На ее теле начали проступать капли пота, охлаждая возбуждённое тело женщины.
Где-то выше, чем голова, танцевальным хороводом вертелись страхи за будущее и неуверенность, смешанные с ликованием перед Величиной и спокойствием самого момента. Все смешалось в этом танце, смывая устойчивые очертания той, кем она себя считала. Алиса невольно отклонилась назад и могла бы упасть, но чьи-то заботливые руки подхватили ее тело и положили на пол рядом с порогом, на котором она недавно сидела.
Кто-то мягко притронулся к ее голове, одновременно приговаривая на хинди что-то вроде мантры.
Все вокруг расхлопнулось, словно легко стало не ей, а самому пространству, которое охватывало ее тлеющее тело. Она никогда не ощущала себя такой бесформенной, словно вне тела. Лёгкость и блаженство проступили так ясно, что Алиса невольно прослезилась. Этот опыт казался переживанием зародыша в утробе матери, привязанным к сферической реальности пуповиной, за которую ей вроде удалось зацепиться своими ручонками. Но эту неожиданную ассоциацию, случайно залетевшую в восприятие Алисы, легкий ветерок с порога ашрама вырвал и унес куда-то вглубь зала.
Алиса немного пришла в себя. Через минуту уже можно было открывать глаза и двигаться дальше без мысли о том, что обо мне могли подумать окружающие люди.
Алиса открыла глаза. Привстала с пола на колени и вновь поклонилась. Старец в белых одеяниях уже стоял где-то далеко в стороне, наклонившись над какой-то полноватой женщиной, которая лежала перед ним с закрытыми глазами и тряслась в странном расслабленном танце, временами издавая из себя приглушенные стоны.