Он смотрел на элементы, не видя уже хаоса вокруг. Соединить. "АН" + "ТРЕ" + "СОЛЬ" = ? Антресоль! Да! "АН" – "ан", "ТРЕ" – "тре", "СОЛЬ" – "соль". Антресоль! И дверь с цифрой 37! Значит, что-то спрятано на антресоли в квартире 37! Физиономия – либо предупреждение о соседе, либо указание, что именно он – хранитель.
Озарение было острым, холодным. Это послание. Саня, в последние минуты страха, обратился к их старой игре. К их общему коду. Он звал на помощь. Предупреждал. И доверял только ему.
Павел медленно оторвал взгляд от рисунка, стараясь лицом не выдать ничего. Следователь Новиков стоял рядом, наблюдая за ним с профессиональным, чуть отстраненным интересом.
– Что-то знакомое? – спросил Новиков, кивнув на рисунок.
Павел сделал вид, что тяжело вздохнул, потер переносицу. Внутри все кричало, но голос он выдал ровный, усталый.
– Эскиз… Набросок… Не знаю. Саня всегда рисовал странные вещи. Особенно в последнее время. Говорил про новые проекты… – Он махнул рукой, изображая бессилие. – Я… не могу пока. Осмотреться? Может, что-то бросится в глаза…
Он не стал делиться догадкой. Инстинкт кричал: молчи. Эта головоломка – только для него. Саня адресовал ее брату, а не полиции. Кто знает, кто этот Новиков? Кто знает, кто ищет то, что спрятано? Доверять нельзя никому.
Он провел в квартире еще полчаса, механически отвечая на вопросы Новикова о возможной ценности вещей брата, о его круге общения, делая вид, что изучает беспорядок. Внутри все горело: нужно было дождаться, когда они уйдут, и попасть к соседу. К квартире 37. К антресоли. К лысому человеку с недовольным лицом.
Наконец, криминалисты начали сворачивать работу. Новиков подошел к Павлу.
– Павел Витальевич, пока все. Квартира остается опечатанной. Вам нужно где-то остановиться? Можем помочь с гостиницей.
– Спасибо, я сам, – Павел постарался выглядеть опустошенным. – Мне нужно… просто побыть одному. Осмыслить. Я свяжусь завтра.
– Понимаю. – Новиков протянул визитку. – Мой прямой номер. Если что вспомните, или понадобится помощь – звоните в любое время. Соболезную еще раз.
Они спустились. Машина Новикова уехала. Микроавтобус последовал за ней. Павел остался один под моросящим дождем у подъезда, ощущая холодную тяжесть свершившегося. Он подождал несколько минут, глядя, как тают красные огни машин в сырой дымке. Затем глубоко вдохнул и шагнул обратно в подъезд.