Лирен отвернулась, обдумывая услышанное. План был рискованным до безрассудства. Но альтернативы…
– Старейшины никогда не согласятся. Сердце – наша святыня.
– Тогда не говори им. – Кай пожал плечами. – Или скажи правду – что без этого все умрут.
– Ты не понимаешь. Для моего народа это…
– Святотатство? Поверь, я прекрасно понимаю. – В его голосе появилась горечь. – Я тысячу лет живу святотатством, Лирен. Теневой Лорд, который помнит, каково быть человеком. Монстр, тоскующий по свету. Твой клан не первый, кому приходится выбирать между чистотой и выживанием.
Тишина повисла между ними. Внизу, в долине, первые лучи рассвета окрасили небо в багряный цвет.
– Совет соберётся через час, – наконец сказала Лирен. – Решать будут они.
– Будут спорить, кричать и медлить. А время уходит. – Кай провёл рукой по волосам, и впервые Лирен заметила, насколько человеческим был этот жест. – Но да, соблюдай протокол. В конце концов, я всего лишь нанятый клинок.
– Ты знаешь, что это не так.
Слова вырвались прежде, чем она успела их остановить. Кай замер, изучая её лицо.
– Нет?
– Ты… – Лирен запнулась, не зная, как объяснить. Связь между ними, углубившаяся после вчерашнего ритуала. Отголоски его эмоций, просачивающиеся через ментальный барьер. Одиночество длиною в тысячу лет. – Ты больше, чем просто наёмник.
– Осторожнее, генерал. – Его голос стал мягким, почти интимным. – Такие слова можно неправильно истолковать.
Расстояние между ними сократилось – когда? Лирен чувствовала исходящий от него холод, но теперь он не обжигал. Скорее… освежал, как горный ветер после душного дня.
Крик часового разрушил момент. Сигнал сбора – три коротких, один длинный.
– Совет, – выдохнула Лирен, отступая.
– Конечно. – Кай тоже отодвинулся, и его лицо вновь стало нечитаемой маской. – Иди, убеждай старейшин в необходимости святотатства. Я подготовлю своих разведчиков – нужны точные данные о движении Культа.
Лирен кивнула и направилась к лестнице. У самого выхода обернулась:
– Кай? Твоя сестра… что с ней стало?
Теневой Лорд долго молчал, глядя на рассвет.
– Я убил её, – наконец ответил он. – Через пятьсот лет, когда встретил снова. К тому времени от Лиссы не осталось ничего человеческого. Она благодарила меня, умирая. Сказала, что ждала, когда я стану достаточно сильным, чтобы освободить её.