Дети. В кабине пикапа сидели дети и смотрели на Билли бездонными карими глазами, казавшимися почти черными. «Отощаешь», – сказал старик, и хотя его палец был жестким, мозолистым, прикосновение оказалось нежным, почти любовным.
Делавэрские номера, вдруг вспомнил Билли. На его развалюхе были делавэрские номера. И наклейка на бампере… что-то там…
Руки Билли покрылись гусиной кожей, и он испугался, что сейчас закричит, как однажды тут, в баре, кричала какая-то женщина, когда ей показалось, что ее ребенок тонет в бассейне.
Билли Халлек хорошо помнил, как впервые увидел цыган; в день, когда они появились в Фэрвью.
Цыгане припарковали машины вдоль улицы, примыкавшей к парку. Стайка детишек тут же высыпала на газон и затеяла игры. Цыганки стояли в стороне, болтали друг с другом и присматривали за резвящейся малышней. Женщины в ярких, цветастых нарядах, но не в тех живописных лохмотьях, в каких изображали цыган в голливудских фильмах тридцатых и сороковых. Женщины в красочных сарафанах, женщины в укороченных брючках; те, что помоложе, – в джинсах «Джордаш» или «Кельвин Кляйн». Все они были яркими, полными жизни, в чем-то даже опасными.
Молодой парень выскочил из микроавтобуса «фольксваген» и начал жонглировать кеглями великанских размеров. «КАЖДОМУ НАДО ВО ЧТО-ТО ВЕРИТЬ, – было написано у него на футболке, – И ПРЯМО СЕЙЧАС Я ВЕРЮ, ЧТО ВЫПЬЮ ЕЩЕ ПИВКА». Дети Фэрвью с радостным визгом побежали к нему, словно притянутые магнитом. Под футболкой у парня играли мышцы, на груди ритмично подскакивал огромный крест. Мамаши Фэрвью похватали своих малышей и потащили прочь. Но не все матери оказались столь расторопны. Ребята постарше направились к цыганятам, и те, прервав свои игры, наблюдали за их приближением. Городские, читалось в их темных глазах. Мы знаем вас, городских. Мы вас видим повсюду, куда нас приводят дороги. Мы знаем ваши глаза и ваши аккуратные стрижки; знаем, как сверкают на солнце брекеты у вас на зубах. Мы не знаем, где будем завтра, но знаем, где будете вы. Как вам не надоедают одни и те же места, одни и те же лица? Наверное, все-таки надоедают. Наверное, поэтому вы нас и ненавидите.
Билли, Хайди и Линда тогда были в парке, за два дня до того, как Халлек насмерть сбил старуху цыганку меньше чем в четверти мили отсюда. Они приехали в парк пораньше и устроили семейный пикник перед началом концерта городского оркестра, первого в новом весеннем сезоне. Большинство остальных посетителей парка собрались здесь по той же причине, о чем, конечно же, знали цыгане.