Как оказалось, мой организм определил меня в группу последних.
И несмотря ни на что, я выжила. Эти два года химиотерапии! Сколько я претерпела!
К третьей неделе моей борьбы за жизнь, отпала шевелюра. Проснулась, и – о ужас! Подушка, усеяна остатками былой красоты. Да, годы оставили свой след, но мои волосы – густые, длинные, ухоженные – были моей гордостью, моей визитной карточкой, причиной тихой зависти многих женщин. А теперь… лишь воспоминание о них на наволочке в мелкий цветочек!
Это ранило глубже, чем я могла представить. Это было словно предательство собственного тела. Глядя в зеркало, я видела не только отражение болезни, но и утрату частички себя, частички моей женственности. Потеря, которую ничем не восполнить, рана, шрам от которой останется навсегда. Или не останется?
Я не плакала. Была готова к подобному, меня ведь предупредили.
Боль утраты смешивалась с отчаянием и страхом перед будущим. Как жить дальше, когда болезнь отнимает не только здоровье, но и красоту, уверенность в себе, саму суть того, что делало меня женщиной? Крик души и тихий шепот надежды. Смогу ли я снова увидеть в зеркале отблеск былой красоты, символ моей победы над болезнью?
Позже на моей лысенькой головушке проявились пятна эффектного кофейного цвета. Ну чисто черепаха! Смотреть на себя в зеркало некоторое время не могла. Совсем.
Почти сразу за этим от запаха любой еды пришли тошнота и рвота. В этом я нашла для себя положительный момент, если так можно высказаться. Похудею! Ах, эта диета аристократов! Никаких тебе смузи из сельдерея и медитаций о пользе киноа. Только чистая, незамутненная ненависть к еде, вырывающаяся наружу бурными фонтанами. Завидная легкость бытия! Что может быть изящнее силуэта, достигнутого не в тренажерном зале, а в муках очищения от самой мысли о пище?
Примерно в середине лечения стало скрючивать пальцы и выпадать ногти. Ну, это же просто подарок судьбы! Кто вообще придумал эти утомительные маникюры и педикюры? Теперь природа сама создает неповторимый образ, превращая конечности в авангардную инсталляцию. Этакий сюрреализм от медицины. И потом, как удобно стало печатать! Никаких зацепок за клавиатуру, никакого риска сломать ноготь в самый ответственный момент. Просто идеальное слияние человека и машины. А вы говорите, прогресс! Да он у меня на ногтях, вернее, на том, что от них осталось.