– А то, что, даже будучи светилом российского психоанализа, профессор и предположить не мог, что толкнуло мамашу на такую мерзкую клевету. Это обвинение свалилось на него как снег на голову. У него не было никаких конфликтов ни с мамой, ни с девочкой. И я не встречал ни одного человека, который хоть на секунду предположил бы правдивость обвинения. Всякий, кто хоть немного знал профессора, понимал, насколько абсурдно подобное обвинение в его адрес. Было нелепо даже вообразить его совращающим девочку моложе его внуков. Ведь ему тогда уже было семьдесят. Но возмутительнее всего то, что столь почтенного человека на столь сомнительных основаниях взяли под стражу и упрятали в следственный изолятор, словно бандита.
– Кто-нибудь пытался поговорить с девочкой или с матерью?
– Девочка не выходила из дома. Её никто и не видел с тех пор. А мать на все вопросы отвечала только: «Встретимся в суде».
– И его судили?
– Нет, до этого не дошло. Я тогда был одним из самых активных его защитников. Писал письма в разные инстанции, собирал подписи по всему институту. Даже устроил пикет у здания суда. Наконец дважды организовал сбор денег. Первый раз – чтобы внести залог, сумма была безумная. Второй раз – нанял для него лучшего адвоката. В конце концов дело прекратили за недостатком улик. Но трудно представить, через какой ад он прошёл.
– И как он теперь? Помню, всегда выглядел моложе своих лет. Был такой бойкий и активный.
– А за какие-то пару месяцев превратился в немощного старика. Он ведь совсем один. Жена умерла, дети за границей. Никто даже не приехал поддержать его, кроме его студентов. Обидно и непонятно, почему его дети так безразличны к нему.
– Расскажи о своей жене.
– Может быть, теперь ты что-нибудь о себе расскажешь?
– Что ты хочешь обо мне знать?
– Ты всегда интересовала меня, – сказал я, в тот момент искренне в это веря. – Мне кажется, ты в разладе с собой. Тебя что-то гложет. И я всегда мечтал проникнуть в твою душу и понять, что именно.
– Да. Наверное, я интересный объект для исследования. Быть может, на мне одной ты мог бы защитить диссертацию.
И я вновь увидел её белозубую улыбку. И вновь сверкнули зелёные огоньки.
– Мне ты можешь рассказать что угодно. И ничего не бояться. Я пойму тебя.
– Профессиональная тайна? – спросила она кокетливо, но вдруг резко посерьёзнела. – Может, я боюсь не за себя, а за тебя.