– Как это было? Что у тебя было с ним? – пытался я вытянуть из неё больше информации, не зная, как ещё сформулировать ту бездну вопросов, что у меня к ней возникли.
– Я была его пациенткой, как та девочка. Мой отец умер за год до этого. Мы с ним были особенно близки. За весь тот год я не произнесла ни слова. Из-за этого оставила школу. Замкнулась в себе настолько, что не откликалась, когда меня звали по имени. Полагаю, со стороны это представлялось намного ужаснее, чем изнутри. Мама страшно боялась, что я никогда не выйду из этого состояния. И привела меня к нему на сеанс психоанализа. Такие девочки – замкнутые в себе, потерявшие отца – часто влюбляются в зрелых мужчин в четырнадцать лет. А я всегда была слегка переспелой. Слишком рано почувствовала себя взрослой и готовой ко всему. Молодые не привлекали меня. Казались мне глупыми.
– Он соблазнил тебя в своём кабинете во время сеанса?
– Отчасти я сама это спровоцировала. Он чем-то покорил меня. Наверное, своей гениальностью. Может быть, тем, что понял меня как никто и помог вернуться к нормальной жизни. Хотя это было его работой. Но я изначально шла к нему на сеанс, посмеиваясь внутри себя. Мне казалось, я знаю наизусть все приёмчики, которыми он будет пытаться меня взломать. Но он смог подобрать ключик, как никто бы не смог. Это было что-то личное, чего не сделал бы другой психоаналитик со мной и не сделал бы он с другой пациенткой.
– Так ты первая полезла к нему?
– Нет. Я даже демонстративно сопротивлялась. Я уже тогда была гордая. Но ещё не научилась прятать свои чувства. Женщины вообще это плохо умеют. А у четырнадцатилетней девочки на глазах, на губах, на щеках написано всё, что она пытается скрыть. Однако не этим он испортил меня. К этому я была уже внутренне готова. Ощущала себя взрослой, опытной, что-то уже было во мне надломлено. В этой связи с ним я не видела ничего противоестественного. Всё было по согласию, всё было приятно и окрыляюще, как и должно быть в нормальной взрослой жизни. Кошмар начался позже.
– Что же он делал с тобой?
– Когда он так глубоко проник в мою душу, чего, казалось мне, никто не мог, когда он подобрал ко мне ключик, которого я и сама к себе подобрать не могла – он стал мне ближе и роднее, чем папа и мама. И я открылась и доверилась ему вся, пускала его в такие тайники моей души, куда и не думала никогда никого пускать. Я настолько вся отдалась ему, что не оставила себе ни частички себя самой. Растворилась в нём целиком, без остатка, без возможности вернуться назад, словно кубик сахара в чашке чая. Наверное, только так и любят девочки в четырнадцать лет. И этим я, кажется, разбудила в нём что-то демоническое.