Старший лейтенант бежал за удаляющимися от него бойцами, всё замедляясь, прихрамывая, хотя не чувствовал никакой боли, весь перепачканный чужой кровью. В воздухе снова протяжно завыло и засвистело. Вражеские миномётчики скорректировали огонь. Мины летели и рвались теперь далеко впереди него, там, где был политрук.
Сквозь дым он увидел, как политрук начал взбираться на высокий край оврага. Остальные бойцы устремились за ним. До вершины оставалось каких-то три шага, как вдруг прямо перед политруком несколько раз рвануло, вздымая вверх комья земли вместе с травой и остатками низкого кустарника. Старший лейтенант увидел, как отбросило вниз политрука и бежавших за ним и как странно отлетела в сторону рука политрука, сжимавшая пистолет.
С того места, где он был, хорошо просматривался весь склон этого оврага. Старший лейтенант остановился, заворожённо, словно в тумане, глядя, как политрук поднялся на ноги и, пошатываясь, пошёл куда-то в сторону, как вместо правой руки у него висели, болтаясь, какие-то рваные полоски, как, наклонившись, политрук поднял с земли свою оторванную руку и зубами вырвал из мёртвой своей ладони пистолет. Отбросив руку, сильно раскачиваясь из стороны в сторону, взяв пистолет в левую руку, он что-то кричал и снова пытался подняться вверх по склону оврага, поднимая оставшихся бойцов в бой. Вокруг него полыхнуло, и он рухнул, растворившись в этих новых взрывах вокруг него, посечённый тяжёлыми осколками.
Очнувшись от навалившейся на него оторопи, старший лейтенант побежал, пока ещё вперёд, хотя уже и не прямо, а вдоль оврага, огибая его низом, по дуге, осторожно глядя туда, где в низине бесформенной массой, смешанной с землёй плотью лежало то, что осталось от их политрука.
Овраг кончился. Впереди открывалась, уходя в серый, смешанный с пылью и порохом туман, широкая балка. Старший лейтенант, спустившись в балку, пробежал так ещё какое-то время, пока не осознал, что бежит совершенно один. Вдруг он резко остановился и замер.
Впереди, всего в каких-то тридцати шагах от него, серой ревущей громадиной стоял заведённый немецкий танк. Ещё один, чуть в стороне, был подбит и горел, извергая густой чёрный дым. Поодаль в тумане угадывались очертания ещё нескольких, быстро удаляющихся, танков. Ближайший танк был повернут к нему правым бортом. Под башней, в обрамлении стальных рядов клёпок, старший лейтенант отчётливо видел чёрный, с белой окантовкой крест.