Только его, Ивана, в этом мире не будет.
Всю свою жизнь он, оказывается, шёл по этому кругу – к своей смерти. И пока он шёл, он радовался и печалился, приходил в отчаяние и надеялся. Он сражался и ненавидел. Он любил. Неужели именно сейчас всё кончится?
А почему бы всему и не кончиться? Разве как-то иначе это происходит? В этом мире, которому не было и нет никакого дела до твоей жизни. И до твоей смерти. В мире, который идёт своим чередом, а ты – своим. И лишь ненадолго тебе с ним было по пути.
Неожиданно громыхнул второй разрыв, позади него. Иван почувствовал, что его подхватывает ударной волной, подкидывает над землёй и с невероятной силой швыряет вперёд, туда – навстречу неумолимо летящей на него смерти.
И перед ним стремительно пронеслась одним длинным, но сжатым в единый миг воспоминанием, вся его непостижимая и необъятная, но такая короткая жизнь. Он успел ощутить, как она промчалась сквозь него, словно огненный вихрь, с размаху ударив в лицо потоком горячего воздуха.
2
Потоки горячего воздуха, разносимые ветром, дующим сразу со всех сторон, медленно струились вдоль улиц, приподнимая завитушки жёлтого песка на площадях и улицах. Несла, плавно огибая город, свои воды верная и давняя его спутница, величественная в своём спокойствии, – река. В жаркий июльский месяц 1942 года Сталинград жил своей обычной жизнью.
Однако город чувствовал нарастающую тревогу, она стягивалась к его окраинам, ткалась из незримых потоков, которые, подобно порывам ветра, раскалёнными струйками проносились сквозь него. Тревога эта сгущалась над ним, ощущалась в воздухе, пропитывала всё вокруг.
Город смутно помнил то время, когда он начал осознавать себя. Воспринимать себя живым. Живущим. Почти так, как, наверное, ощущают себя все его многочисленные обитатели, в особенности самые главные – люди. Ему никак не удавалось до конца понять этих созданий. Они всегда вызывали в нём огромный интерес, но он осознавал, что многие люди совсем не чувствовали его. Не понимали и не догадывались, что город, в котором они живут, тоже – живой.
Городу нравилось наблюдать за людьми. Они были очень похожи друг на друга, но у каждого из них был свой особенный свет. Это свечение, как и у любого живого и разумного организма, растения или существа, переливалось разными цветами, усиливая: от белого к ярко-красному, до темно-серого и опять – к белому. Наблюдая за людьми, город научился распознавать, какому настроению и состоянию соответствовал цвет, а также видеть причины и последствия изменений этих состояний.